— Великий масштаб для Тёмного властелина, — хихикнул Чеддур, — сжёг деревню, разорил болото.
— Зря веселишься, — пожал плечами Барра, — Вирринару просто не хватило времени и знаний. Естественно, ни в кого, после смерти, он не обращался: Жонглёры забирают всех и никого назад не отпускают. Оненный дух, который сжёг, к сожалению, не два, а пять посёлков, был его питомцем, освободившимся после смерти создателя. Если бы Вирринара не остановили, кто знает; может он и стал бы тем самым, Тёмным властелином. Однако, цель у него всё же имелась благая: создать царство равенства и щедрости. Уничтожив, правда, всех взрослых и оставив только детей, моложе десяти. Мираж…
— Но ведь перечисленные, это — далеко не все, — заметил Чеддур, — завоевателей было великое множество и многие из них вполне подходят под определение. А ведь ещё три сотни лет назад чародеи часто входили в королевские фамилии и некоторые даже правили, хоть и недолго. Взять того же Каппу Безликого. Пусть его армия и не достигла выдающихся успехов в завоевании соседних земель, но в самом Бахуре получилась самая, что ни на есть, Тёмная Империя.
«А парень то очень хорошо знает историю, — отметил Барра, — даже слишком хорошо, для своего возраста. Правду Личи говорил, будто Чед пытается нащупать некую, непонятную ему, линию. И экономика вот, тоже…»
— Каппа представлял этническое меньшинство Бахура, — парировал чародей, не соблаговолив пояснить непонятные слова малышам, — долгое время их загоняли на задворки, пока не пришёл Безликий и не перевернул страну с ног на голову. Отсюда, кстати, и его неудачи с внешними врагами.
— Эй! — Лесса подняла руку вверх и помахала ладошкой, — Чё вы там плетёте? Мы ни бельмеса не разумеем! Как там с Властелинами и почему их не бывает?
— Потому что, никто не сможет быть Тёмным властелином абсолютно для всех, — усмехнулся Барра, — у любого правителя, есть близкие люди, товарищи, соратники, прихлебатели, в конце концов, для которых он не является злодеем. А если человек, хотя бы для одного живого существа, не враг, то какой же он Тёмный властелин? Тиран, диктатор, деспот, но никак не Тёмный властелин.
— Это — не лекция, — категорично заявил Лимминур, — я и половины не понял. Преподаватель Хаварра так не рассказывает.
— Я вам — не Хаварра! — отрезал Барра и встал, — Сидите тихо, до моего возвращения. Иначе, заставлю чистить свинарник.
— За трубкой пошёл, — задумчиво сказала Лесса, когда старик покинул лекторий. В ответ на недоумевающий взгляд Ширры, девчушка пояснила, — он так настойчиво вспоминал, что у меня просто разрыв башки произошёл. Пень забыватый!
Чуть позже, когда мелкий дождик прекратился, а выглянувшее солнце, принялось вальяжно натягивать на себя пелерину облаков, Ширра вышла во двор и остановилась около Лессы. Та сидела на косо спиленном пеньке и лениво играла с дымчатым котёнком, вынуждая того подпрыгивать за тряпицей, привязанной к нитке.
— Лес, — строго сказала девушка, присев рядом с рыжеголовой, — я вчера видела, как ты вышмыгнула из комнаты преподавателя Хаварры. Ты же знаешь: это — категорически запрещено! Розги — очень болезненная штука, тебе ли не знать!
— Жопа быстро заживает, — отмахнулась Лесса и ухватив котика за шкирку, посадила на колени, — Хавар пишет имена померших волшебников и какие-то циферки. Имена разные, а циферки — одинаковые.
— Да? — Ширра прищурилась, — и ты лазила только у него?
— Не-а, — Лесса рассеянно почёсывала у котёнка за ухом, — Зи-кислятина пишет книжку про любовь. Нудота, про одинокую чародейку, влюблённую в тупого старого мага.
— Забавно. А Барра?
Лесса подняла голову и сверкнула зелёными глазами.
— Энтот сектретничает. У его имеется потайной шкап в стене, магией скрытый.
— И как ты сумела его найти?
— Ха! Не скажу! — она дёрнула головой, увернувшись от пальцев старшей подруги, — отцепись, всё одно не скажу. Я себе опосля такой сделаю.
— Ладно, заноза, и что в нём?
— Полусгоревшая книжка, какой-то Марианны Ла и письмо, от неё же, — Лесса наморщила лоб, — Бар, единственный мой. Никто из нас не считает тебя предателем или ничтожеством. Всем понятны твои обстоятельства. Милый, надеюсь тебе удастся преодолеть трудности и выжить. К сожалению, я стою на той дороге, откуда возврата уже нет. Верю, что наши последователи непременно победят и жаль, что мы этого не увидим. Люблю тебя. Прощай. Твоя Мари.