— Ну и что из того? — спросил начальник.
— Сейчас растолкую, — ответил Дубок и пошире распахнул шинель, чтобы показать свою тельняшку. — Ну-ка скажи, каким курсом и когда пойдет первый поезд?
Увидев матросскую рубашку, начальник подобрел.
— Матрос?
— Балтиец.
— Значит, в Питер?
— Туда.
— А здесь что делал?
— Отлеживался… Ранили тут, недалеко… Еле от смерти удрал!
— Скоро поедешь — жду поезда. А докуда довезут, — не знаю…
— Полку бы, что ли, отдельную… Силы нету еще…
— Полку не обещаю… А что, здорово долбануло?
— Легкие, гады, в двух местах продырявили. Кровью харкаю… Держусь на одном энтузиазме, да и тот по дороге к станции весь вышел… А и пути-то было — десять минут!.. Слаб, как тухлая салака. Крикни сейчас: «Иван, умри за революцию!» — И что ты думаешь? Шиш! Нету Ивана! Одно название! Умереть за резолюцию и то не могу — во до чего Дубок докатился! Без силы даже не умрешь, а только сгниешь, как гриб-поганка!
Он говорил отрывисто, дышал тяжело. Язык от слабости плохо слушался его.
— Сиди тут! — сказал начальник. — Попробую отвоевать для тебя полку. А то на тендере устрою…
В комнату ворвался громкий гул толпы.
— Идет! — произнес начальник.
Гул все усиливался и перешел в громкий хохот. И вдруг — затихла платформа. А минутой позже мимо окон побежали охваченные ужасом люди.
Начальник прильнул к стеклу. На путях показался плотный взмыленный битюг. Выбрасывая вперед большие, в тарелку копыта, отороченные сверху густой рыжей шерстью, он гулко ударял ими по шпалам и двигался вперед, круто изогнув напряженную шею. От лошадиного хомута шли натянутые, как струны, две толстые пеньковые веревки. Они были привязаны к буферам вагона. А на сцепном приборе сидела с хворостинкой в руке девочка.
Нельзя было удержаться от смеха при виде этой неестественной картины. Лошадь тянула три теплушки. Замыкали странный состав двое мальчишек. Они шагали по шпалам, упираясь руками в железную раму вагона. Внимание приковывала страшная надпись, вычерченная мелом на всех трех вагонах с плотно задвинутыми дверями. «Холерные больные», — прочитал начальник станции и съежился.
— Вот так поезд! — прошептал Иван Дубок, облизывая пересохшие губы.
«Состав» между тем остановился. Один из мальчишек, шагавших сзади, забрался на платформу, осмотрелся с видом победителя, надвинул на глаза кожаную шапку и смело вошел в комнату начальника станции.
— Стой! — завопил начальник и выставил вперед руки. — Стой, говорю! Холера чертова!
Глеб будто не слышал — шел напрямик к столу.
— Стой! — снова заорал начальник. — Куда к людям прешь — заразишь!
— Посторонних нет? — спросил Глеб, скосив глаза на матроса.
— Уйди ты, уйди! — взмолился начальник. — Дай сообразить, что делать! Ты же смерть ходячая! Отойди!
— Не бойтесь! — ответил Глеб. — Холеры нету. Это маскировка. Читайте!
Он выложил на стол мандат. Начальник отпрянул от бумажки и издали начал читать, спрятав руки за спину. Матрос приподнялся со скамейки и тоже заглянул на стол. Он первый догадался, что все это значит.
— Молодец, парень!
Глеб не отозвался на похвалу. Он в упор смотрел на начальника и, когда тот прочитал документ, потребовал:
— Паровоз давай и буксу смени!
— Паровоза, дорогой товарищ, у меня нет, — ответил начальник. — Ты лучше скажи… — он сравнил фотографию с угрюмым усталым лицом Глеба. — Ты помолодел, что ли? Больно вид у тебя не солидный… Проверим, что за груз везешь, а потом решим!
Глеб выхватил из кармана наган, пригрозил:
— Прове-е-ерь!
Начальник вскинул правую руку — хотел вырвать наган у мальчишки, но Глеб оказался проворнее. Он отскочил, глаза у него совсем сузились и из щелок брызнуло такое, что начальник судорожно глотнул воздух и вытянулся, боясь шевельнуть пальцем.
— Убери игрушку! — негромко сказал Иван Дубок. — У тебя мандат посильнее пулемета!.. И не ври! Ленин — это, браток, такое имя!.. Вокруг него только правда должна быть!.. Где отец?
— Убит! — признался Глеб.
— То-то!.. А насчет мандата можешь не врать! Он твой — по наследству полученный! У пролетариев одно наследство — задание партии! Отец не успел выполнить — сын обязан доделать!.. Сколько у тебя в отряде штыков?
— Четверо нас…
— Бери меня комиссаром!
Глеб молчал. Не знал он, шутит матрос или всерьез предлагает свою помощь. Но Иван Дубок не ждал его ответа.
— Поезд придет — задержишь! — приказал он начальнику и закашлялся, схватившись руками за грудь.