— Давай! Давай! Заарканим и этого гаврика!
Пеца не отступил. Не спуская с мальчишек загоревшихся глаз, он нагнулся, пошарил рукой по земле, схватил тяжелую палку, которая оказалась большой коровьей мосолыгой, — и ощерил зубы. Угрожающий шепот поразил мальчишек.
— Пе-ц-цу не знаеце! Я вам кишки выц-цану и на кол намоццаю!
Мальчишки никогда еще не видели знаменитого Пецу, но имя его им было хорошо известно.
Длинный опустил моток провода.
— Пе-ца? — переспросил он.
Пеца не удостоил его ответом.
— Ты бы так, понимаешь, и сказал! — совсем другим тоном пробормотал длинный. — Тебе нужен провод? Возьми!
— Разматывай назад! — приказал Пеца и отбросил мосолыгу. — Быстро!
Мальчишки повиновались с такой поспешностью, будто Пеца командовал ими всю жизнь. Конвоиры развязали Веньке руки, а длинный, пытаясь завоевать Пецино расположение, объяснил:
— Мы, понимаешь, идем — видим: провод! Решили, понимаешь, взять — пригодится! А тут этот — твой — не дает, в драку лезет! Мы его, понимаешь, прижали, а он хоть бы сказал про тебя! Сам понимаешь — мы бы его тогда ни-ни!
Когда провод лег на старое место, Венька нашел оборванный конец, срезал стеклом изоляцию и соединил оба конца.
Прежде чем отпустить мальчишек, Пеца сказал им напутственные слова:
— Еще раз оборвете — сживу со света, как того доктора!
— Ну что ты, понимаешь? — обиделся длинный. — Пальцем не тронем!.. А про доктора, значит, не врали?
Пеца самодовольно улыбнулся.
— Пеца не врет! И не то делали!..
Второй раз провод порвали монахи, перегонявшие по реке плот. Случайно они это сделали или с умыслом, — Тимка, дежуривший на втором участке, не узнал. Да и некогда ему было заниматься расследованием. Увидев над рекой оборванный провод, Тимка растерялся. Монастырка — узенькая речонка. Но ни лодки, ни бревен, ни досок под рукой не было.
Проверяя линию, Тимка проходил по мосту и смотрел, цел ли провод, протянутый над рекой метрах в двадцати вверх по течению.
Сейчас Тимка променял бы десять мостов на одну плохонькую лодку. Мальчишка заметался по берегу. «А Пеца что-нибудь сообразил бы!» — тоскливо подумал он, чувствуя свою беспомощность. И вдруг у него мелькнула шальная мысль. Сначала она показалась глупой и невыполнимой, а потом — забавной и, может быть, полезной. Тимка вспомнил, что на краю кладбища у сторожки стоит прислоненная к дощатой стене крышка гроба. И Тимка помчался за ней.
А Пеца в это время второй раз бежал по линии. С Венькой он встретился на середине первого участка.
— Снова оборвали? — спросил он, яростно шевеля ноздрями.
— Нет! У меня — порядок! — ответил Венька.
Пеца, не задерживаясь, побежал дальше. Когда он добрался до реки, Тимка уже отчалил от берега в своей странной лодке и, придерживая конец провода левой рукой, правой усиленно греб обломком какой-то доски.
— Цы куда? — крикнул удивленный Пеца.
Тимка обернулся, обрадовался. Крышка закачалась под его ногами, но он все же удержал равновесие.
— Монахи оборвали! Чинить еду! — ответил он и показал зажатый в руке провод.
— А чцо эцо под цобой?
— Гроб!
Пеце понравилась находчивость дружка. Он молчал, пока Тимка, балансируя в гробу, ловил в воде другой провод и соединял концы. А когда крышка гроба приткнулась к берегу и Тимка благополучно выскочил на землю, Пеца крепко хлопнул его по плечу и произнес:
— Здо́рово придумал!
Обратный путь к заводу показался Пеце непомерно длинным. Усталые ноги не хотели двигаться. На железнодорожную насыпь у Финляндского моста он взобрался с превеликим трудом. На той стороне, на границе первого участка, Пецу поджидал Венька — и не один, а с теми мальчишками, которые утром чуть не уволокли весь провод.
— Пеца! — крикнул длинный. — Смотри-ка! — Парень помахал куском серой бумаги.
Пеца приосанился и съехал на подгибающихся ногах по мокрой насыпи. Длинный почтительно подал ему листовку.
— «К гра-жда-нам России! — по складам прочитал Пеца. — Вре-мен-ное пра-вицель-ство низ-ложено…» Та-ак! Ну и что?
Пеца посмотрел на длинного с таким выражением, будто это известие было для него не новостью.
— Конечно, разложено! А как же еще? Поди-ка, удивил! Ты думаешь, мы с проводом даром возимся? Это линия Ленина! Он нам приказы по проводу шлет! «Гони, — говорит, — буржуев — и точка!» Вот и выгнали! Разложили!