Сократ умер, так и не познав самого себя, но он был велик тем, что увидел свою интеллекту-альную ограниченность и сказал: «Я знаю, что ничего не знаю». И все-таки фраза: «Я не знаю» не может стать истиной, так как истина должна иметь позитивное содержание.
Индусский брамин утверждал, что без Бога невозможно познать человека, следовательно, человек должен прежде всего познать Бога. Но на основе каких сил и способностей души он сможет познать Того, Кто бесконечно выше его? Брамин, размышляя о Боге в своих медитациях, фиксировал свой собственный душевный мир. Античное язычество превратило своих богов в людей. По сравнению с брахманизмом это был грубый антропоморфизм, из которого не смог вырваться даже гений Сократа, хотя Сократ и его ученики признавали некое таинственное начало: для них богом был космос, а богами - явления космоса. Брамин так же, как и Сократ, оказался в логической ловушке: ограниченное не может объять бесконечного, относительное - абсолютного. Если Сократ, стоя на краю интеллектуальной пропасти, сказал: «Не знаю», то брамин ответил по-другому: «Я знаю, потому что я единосущен богу» - и прыгнул в эту пропасть. Сократ призывает познать себя и доходит до интеллектуального самоотвержения; он вступает во мрак, где нет света. Брамин грезит призраками горделивого воображения, отождествляя себя с божеством. Он ослеплен светом интеллектуальных озарений, но этот свет оказывается демоническим, еще более темным, чем ночь Сократа. Сократ и брамин как бы стояли на двух полюсах, но это было единством одной ошибки: человек сам по себе бессилен познать Бога и самого себя.
Здесь нет ни выхода, ни альтернативы. Единственная сила, которая может открыть мятущейся человеческой душе истину, - это благодать. Когда она касается человека, то он видит свою душу. Тайну первородного греха, ослепившего око души, не знали ни Сократ, ни брамин. Для них рассудок был идеальным инструментом познания. Благодать указывает человеку на его болезнь, и человек понимает, что его познание истины зависит от степени исцеления. Только исцелившись, он сможет воспринять истину. Через благодать Божию человек постепенно начинает познавать самого себя и глубину своего падения, и, меняя свою жизнь и очищая душу исполнением Евангельских заповедей и молитвой, он становится способным воспринимать и хранить благодать, и только после этого, через благодать и веру в Откровение, начинается его познание Бога.
Вера и познание - не одно и то же. Вера, по слову апостола, начинается «от слышания», а познание - от подвига жизни. Познавая себя, человек познает Бога, а познавая Бога - он познает себя. Но все это совершается Божественной силой, называемой благодатью. Поэтому, когда нас спрашивают о свидетельствах существования истины, нам следует ответить: «Измени себя, чтобы иметь возможность видеть истину; измени себя, чтобы Бог стал фактом твоей внутренней жизни». Но можно ответить и по-другому: «Прими благодать Божию, и она даст тебе знание о себе самом: кто ты, зачем ты здесь, на земле, и какова цель твоей жизни».
Без помощи благодати, руководствуясь одними усилиями интеллекта, человек окажется в состоянии мудрецов языческого мира, которые обычно заканчивали скептическим рационализмом, пантеизмом5 или материализмом. В первом случае они говорили: «Я не знаю», во втором: «Я - бог», в третьем: «Я - ничто». И все-таки Сократ был более прав: в его словах: «Я не знаю» - есть надежда, что истину откроет Божественный Логос; а индийское: «Я есть бог» - представляет собой религию антилогоса - того ангельского интеллекта, который дерзновенно заявил: «Я равен Богу».
Поэтому тем, кто говорит: «Я ищу Бога и не нахожу Его», надо ответить: «Найди прежде всего себя самого, а затем увидишь, как искать Бога».
О вечности
Человечество как бы разделено на две части: на тех, кто верит в вечную жизнь души, и на тех, кто не верит в нее. Для материалистов и атеистов вся жизнь сосредоточивается в отрезке времени между рождением и смертью. Жизнь - это случайность, удачная комбинация материальных элементов, которые создали устойчивую систему, обладающую возможностью воспроизведения других подобных систем. Поэтому для атеистов логично ограничить свои знания изучением материального мира и жить в соответствии с теми потребностями и желаниями, которые возникают в человеке как биологической системе.
Но парадоксально и непонятно, что люди, верующие в вечную жизнь и бессмертие своей души, также погружены в земную жизнь как в единственную реалию, также отдают свои силы, время и способности достижению земных целей - тому, что принадлежит времени и смерти. Если посмотреть на содержание человеческой психики, то мы увидим, что она поглощена заботой о земном; она погружена в материальность и живет соками земли. Веря в Бога, человек в то же время живет так, как будто Его нет или словно для него стал богом этот мир.