Итак, под натиском нигилизма гуманизм отступает с позиций романтизма. Следующей его опорной площадкой оказывается рационализм. Здесь его русло разделяется на два потока: оккультизм и атеизм.
Наша интеллигенция имеет внутреннее тяготение к оккультизму и легко бросается, как рыба на удочку с червями, на любые оккультные системы. В чем тайное очарование оккультизма? Мы видим три фактора.
Оккультизм не обязывает человека бороться со своими чувственными и интеллектуальными страстями. Христианство предъявляет человеку нравственные требования, относящиеся не только к общественной этике, но и к внутреннему состоянию сердца. Оккультизм, напротив, ничего не требуя от человека, обещает ему дать средства, как некий талисман, при помощи которых человек сможет воздействовать на окружающий мир в соответствии со своими желаниями.
Основа христианской аскезы - это борьба с гордыней. Оккультизм, напротив, развивает человеческую гордыню до необъятных размеров. Человек, занимающийся оккультизмом, становится похожим на демона. Оккультизм обещает человеку власть над людьми посредством определенных манипуляций. Христианство учит: кто хочет быть первым, пусть будет последним, а интеллигент хочет быть первым везде. В глубине души он понимает всю ложь, порочность, гибельность этого мира духовного насилия, но успокаивает себя тем, что существуют белая и черная магия, которые находятся в антагонизме друг с другом. Белая магия - это обращение не к бесам, а к каким-то неведомым космическим духам; при ее помощи можно совершать много добрых дел. Удивительно легко наш интеллигент становится суеверным, тем более если сравнить, как трудно ему стать верующим христианином. Он доверяет шарлатанам, которые именуют себя иллюминатами231 и розенкрейцерами232, подобно тому, как крестьяне 20-х годов XX в. верили, что революция и войны ведутся только для того, чтобы дать им землю.
Оккультизм приписывает магическую силу самому человеческому слову. Ему подчинены даже демоны. Слово представляется могучим, вроде рычага, который управляет миром. На этом оккультном рационализме построена система каббалы233. Знания мантр234, заклятий и имен, соединенных с манипуляциями, представляют собой убогую сущность оккультизма. Инициации и посвящение в высшие ложи сопряжены с открытием новых оккультных имен, нередко имеющих в основании имена языческих божеств и демонов.
Оккультисты учат, что слова имеют самостоятельную творческую силу, а имя обуславливает личность и жизнь человека. Эту теорию разрабатывал известный философ и оккультист XX века Павел Флоренский235. Его книга «Имена» похожа на астрологическое Руководство. Оккультизм в духе иллюминатства и розенкрейцерства принял у наших интеллигентов форму медитации агрессивного характера и построений фантастических картин, созданных неукротимым воображением при этом он претендует на научную систему.
Другой вид рационализма - это рационалистический атеизм. Его можно разделить на атеистический идеализм и атеистический материализм. Первый уничтожает понятие Божества не через Его прямое отрицание, а через философские профанации. Для него Бог - не абсолютная, живая Личность, а некая разумная формообразующая сила. Чаще всего Божество идентифицируется с космосом, то есть атеистический рационализм принимает форму пантеизма.
Самую злостную карикатуру на Божество нарисовал Гегель236. Его грандиозная система претендует на модель мировой истории и похожа по своей сущности на грезы опиофага, подвергшиеся строгой и пунктуальной логизации. У Гегеля Бог выступает как беспомощный дух, заблудившийся в космическом лабиринте, построенном им самим. Этот абсолют, потерявший самопознание, похож не то на слепого, не то на склеротического старца, который беспомощно цепляется за человека, чтобы, воспользовавшись человеческим интеллектом, через него проявить и найти себя. Бог Гегеля, как утопающий, хватается за свое творение - человека, дабы не утонуть в океане самозабвения. Древние идеалисты считали материю гробом для души. Современные рационалисты гегельянского толка считают космос ловушкой для Божества, который мог бы оказаться его гробом, если бы человечество не спасло этого «обезумевшего» абсолюта. Особенная заслуга в этом принадлежит Гегелю, который через свой философский интеллект дал возможность Божеству обрести самосознание и, так сказать, «понес» Божество на своих плечах. Мы верим, что человечество было спасено на Голгофе в Иерусалиме. Гегельянцы же верят, что Божество было спасено в Берлине.