Когда наступает старость, то говорят: близок конец жизни. Но, сколько будет продолжаться старость, не известно, может быть она окажется более долгой, чем юность, и спуск с горы - продолжительнее, чем восхождение на нее. И теперь, как раньше, христиане чувствуют нарастающую силу греха и оскудение добра - эту нравственную энтропию мира. Но время, когда перевернется последняя страница истории, не известно. Господь сказал, что скоро придет судить живых и мертвых, но в каких космических измерениях сказаны эти слова - мы не знаем. В Откровении Иоанна Богослова написано, что блажены те, кто читает эту книгу - Апокалипсис309. Они блаженны потому, что не обольщаются вечным пребыванием на земле, потому что они готовы к испытаниям; они блаженны потому, что знают конечное поражение зла и победу добра. Но видение Апокалипсиса не закрывало от христиан главную задачу их жизни - приготовить себя к смерти и встречи с Христом, которая произойдет независимо от сроков истории. Открытие будущего в Апокалипсисе заставляло их искать и видеть апокалипсис в своем собственном сердце, где Христос борется с антихристом, где демон старается разрушить храм человеческого сердца, где сам человек видит себя то в стане святых, то в селениях темных сил. Этот внутренний апокалипсис открывался подвижникам, и они плакали о себе, созерцая и ощущая трагизм мира в своем собственном сердце.
Блаженный Августин пишет: «Бог сделал больше, чем если бы уничтожил зло. Он заставил само зло служить добру». Но демон, как обезьяна Бога, хочет добро превратить в зло, и саму книгу Апокалипсиса, в руках людей, не стяжавших благодати, сделать книгой каких-то гаданий. Так возник тип «апокалиптика», отключенного от внутренней духовной жизни, который занимается тем, что высчитывает время пришествия антихриста и конца мира, т.е. хочет украсть ту тайну, которую Христос скрыл от мира. Он тщательно собирает сведения о катастрофах, делает вырезки из журналов и газет о наводнениях, приближения кометы и т.д. Он говорит своим слушателям, каким то торжествующим тоном: вот открылась озоновая дыра и все умрут от облучения; слышали вы новость, что приближается комета, которая должна столкнуться с землей: будет взрыв, который уничтожит человечество, а если она упадет в океан, то поднимутся волны, которые зальют всю поверхность земли, как во дни всемирного потопа. В это время он смотрит на окружавших его людей, с каким то торжеством, не лишенным чувства собственной значимости, как будто он достиг какой-то победы. Он берет толстую тетрадь, где записаны предсказания о кончине мире и утверждает, что уже все исполнено; затем начинает выводить какие-то уравнения и объявляет, что антихрист уже в миру, но открыто явится через один или два года. Затем он без передышки говорит о том, что начинается таяние льда в Антарктиде, уровень океана повыситься на несколько метров и прибрежные города будут затоплены; на Черном море произойдет взрыв сероводорода, и снова начнут действовать вулканы. Но верит ли он сам во все это - неизвестно. Для него главное - произвести эффект во чтобы то не стало.
Если таким «апокалиптиком» становится священник, то внутренняя духовная жизнь в пастве постепенно заглушается, и прихожане начинают больше думать о том, какие катастрофы и когда ожидают мир, чем о стяжании благодати, без которой человек сам становится для себя антихристом. Во время бесед таких пастырей со своими пасомыми, атмосфера становится наэлектризованной. Все ждут от своего духовного отца откровения о конце мира, как во время спиритических сеансов ждут ответов от медиумов, вызывающих духов. Хотя эти предсказания, как правило, никогда не исполняются, но этого стараются не замечать или объяснить ошибкой в расчетах. В таких общинах не занимаются Иисусовой молитвой, не читают книг о духовной жизни; там нет духовного света, который согревает сердца людей, - там какая-то «магия» страха. Эти люди забывают о промысле Божьем, обещании Христа - сохранить свою Церковь от врат ада. Вместо приветствия они говорят друг другу: а слышали ли вы новость; а читали ли вы о таком-то происшествии, - значит, скоро будет конец мира. И, в тоже время, эти люди чувствуют себя какими-то пророками последних времен и считают, что они совершают особо важную миссию.
Апокалипсис Иоанна Богослова написан огненным языком, как будто соткан из сверкающих молний. Он представляет собой оружие против забвения и нерадения. Он не дает застыть человеческому сердцу, но, в тоже время, для гордых и нераскаявшихся душ он превратился в меч, которым они ранят сами себя.