Незабываемым воспоминанием осталось в памяти Ивана Павлова первое знакомство с Петербургом.
Серым сентябрьским утром поезд остановился у перрона. Осенней сыростью, холодным туманом, ползущим с неба рваными клочьями, дохнул им в лицо Петербург. Но они не замечали ни холода, ни сырости, ни тусклого света дня, ошеломленные первым впечатлением встречи с великим городом. Из утренней мглы выплывали навстречу громады дворцов, решетки садов, памятники, колоннады огромных зданий, потом золоченый шпиль, уходящий в небо.
Широкая площадь с гранитной колонной посреди — и перед ними открылось могучее русло Невы. За далекой излучиной реки поднимались из воды мрачные массивы каменных стен и башен, тянулся к облакам узкий шпиль колокольни.
— Петропавловская, — сказал Павлов.
Так вот где было написано «Что делать?»! Вот откуда доносились до них голоса Чернышевского и Писарева! Встревоженные, молчаливые, шагали они по Дворцовому мосту, пробираясь к университету.
Университет встретил их толчеей и шумом.
С волнением смотрел Павлов на длинный трехэтажный корпус, который растянулся чуть ли не на полверсты в глубь Васильевского острова. Здесь через широкий мощеный двор не так давно проходили Чернышевский, Писарев. И вот идут сотни. новых людей, и среди них, может быть, немало тех действительно новых людей, о которых писали Чернышевский и Писарев. Они пришли сюда за знанием — оружием, против которого, как писал Писарев, не устоит никакая сила.
Началась университетская жизнь Павлова. Им беспрерывно владело теперь удивительное, ни с чем не сравнимое чувство обогащения такимц знаниями, которые не заключены в учебниках, а добываются здесь же, в кабинетах и лабораториях — напряженным трудом ученых.
Химию читал Менделеев.
Была зима 1870/71 года, время великих дел Менделеева, время рождения и развития периодического закона. Вышли в свет «Основы химии» — книга, совершившая переворот в науке о веществе. Весь курс общей химии, который читал Менделеев, был пронизан гениальной мыслью, положенной в основу периодического закона, — мыслью о том, что свойства простых химических тел не случайны, а строго закономерны. И эта закономерность была разгадана Менделеевым.
Бутлеров читал о телах, которые именовались органическими. Никакого особого сходства друг с другом эти тела не проявляли. То, что объединяло эти тела, вводилось к наличию в них углерода. Это было царство углеродистых соединений. Но все это царство находилось в родстве с живыми телами — с организмами.
И со времен средневековых алхимиков плелась за углеродистыми соединениями слава таинственных тел, человеческими руками невоспроизводимых, связанных в молекулы не только химическим сродством, но и особой, свойственной только живому, неощутимой и неизмеримой силой.
Из лекций Бутлерова Павлов узнал, что еще не так давно химики говорили об этой силе всерьез. Между веществами, извлекаемыми из живых тел, и веществами неживой природы была вырыта непроходимая пропасть, По одну ее сторону помещались тела неорганические, или минеральные, как их называли. С ними обращались запросто: разлагали на составные части, из этих частей вновь получали соединения — соли, щелочи, кислоты. Для всех этих дел требовалось только одно: знать химическое сродство элементов, влекущее один элемент к другому и соединяющее их в сложные тела. Такое знание давало химику полную власть — над неорганическими телами.
Иначе обстояло дело с телами органическими. Всего лишь пятьдесят лет назад химики не знали, как и подступиться к этому заколдованному царству. Органических тел известно было немало. В практике ими широко пользовались: для изготовления мыла требовались жиры, кондитерское дело не могло обойтись без сладких, сахаристых веществ, виноделие без спирта. Кое-как удалось разобраться в составе органических тел, выяснить, какие элементы в них входят, обнаружить среди них соли, кислоты и щелочные тела, но все путем анализа — разложения на составные части. Вновь построить органическую молекулу — синтезировать хотя бы самую простую, включающую пяток-десяток атомов — никак не удавалось. Тогда-то и проникла в химию мысль о жизненной силе.
Только в организмах могут возникать органические тела, говорилось в учебниках химии полвека назад. В теле животных организмов образуются жиры. Растительные организмы, например всем известная свекла, производят сахар. А спирт создается микроскопическим организмом — дрожжевым грибком. Попробуйте-ка заменить их работу, получить в пробирке сахар из тех простых тел, которые в него входят, — не выйдет. Жизненная сила — вот что действует в живых телах, вот что управляет в организмах силой химического сродства.