Ее присутствием в себе мы видим различные прообразы берега в самых различных оттенках, то есть слышим, чувствуем, распознаем вкус, запахи, измеряем температуру, твердость, все формы закономерностей во всех сферах Вселенной, то есть узнаем самих себя во всем. И ищем самих себя во всём, и познаем самих себя, и открываем в самих себе то самое новое кое всегда будет хорошо забытым старым. Исходя из сказанного, нам наглядным образом представлена природа познания. Ведь что такое закон согласно этому понятийному языку? Это форма, схема, образ или характер взаимодействия двух составляющих двоичную природу. Иными словами, если говорить образно, это форма береговой линии. Знание начала движения реки и его формы даёт возможность этим пользоваться в борении за жизнь. Так вот все учения, когда-либо созданные и когда-либо будут созданными – это разные образы одного и того же: выражение двоичной природы человека. Познай себя – познаешь мир. Это общее определение о законе, в пределы коего впишутся все множественные частные проявления его в религиозных доктринах, в философских трактатах, в разработках всех известных и неизвестных наук.
Тогда ответим на другой вопрос. Что такое счастье? Скажем об одном из оттенков счастья – это когда нет утрат. Счастье – это когда мы пришли домой и видим, что с потолка не осыпалась штукатурка, не сломалась стиральная машина, не потекли краны и исправен унитаз. А главное, счастье – это когда живы все те, кого мы любим, когда навсегда с нами наши дедушки и бабушки, которые нас любили и нянчили в детстве. Счастье – это когда здоровы и мы сами, и те, с кем мы живем. Когда хорошо себя чувствуют и счастливы все наши родственники. Иными словами, всё хорошо – это когда нет утрат. А ведь все перечисленное нами – это различные прообразы постоянства, в коем нет потерь, что свойственно тому самому берегу. Сие есть свойство одной из составляющих нашу двоичную природу и мы, счастливы только в стабильности и постоянстве. За поддержание и утверждение именно этой грани природы счастья боремся. К примеру, если кто-то болеет из наших родных, то покупаем лекарство и бережем их здоровье, как свое. Кормим своих домашних питомцев. Если мы пришли домой и заметили, что обвалилась штукатурка на стене, то накладываем новый слой цементной смеси и восстанавливаем прежний вид, наводим порядок и чистоту. К примеру, моем загрязнившийся пол; штопаем и стираем белье; вытираем пыль, осевшую на книжных полках и на мебели. И так далее. Вся наша жизнь – это постоянное стремление сберечь, сохранить, восстановить, найти, если что-то утратили. Таким образом, повторюсь, мы ясно себе представляем о том, что берег – это то самое постоянство, в коем абсолютно нет никакого изменения и значит никаких утрат, и только там наше счастье в самом чистом виде без множественных прообразов его. И, повторюсь, что это та самая часть природы человека, коя остается жить после смерти, это наше само естество, это наше счастье и смысл жизни, за который мы всегда боремся. Осознание сего дарует нам еще один оттенок Рая – радость. Об этом следует вспомнить, когда речь пойдет (ниже по тексту) о том, что природа человека имеет прообраз Голгофы Христовой.
71-73Все это осознал тот древний, оказавшийся на берегу ручья или речки. Отсюда происхождение глагола «береги себя», беременность и Оберег (бремя и время). Если мать обращаясь к сыну просит, «Береги себя», то предполагаем иное, «останься на берегу». Смысл слова «беременность» имеет то же значение – нести в себе жизнь, то есть хранить ее от перемен. У жены влечение к мужу и она идет за ним следом. Он же идет туда, где твердыня вечности Творца – по берегу. Он трудами в поте лица расщепляет все то, что расщепляется из-за природной временности своей и оставляет ей то, что разрушиться не может – как природа берега в чистом виде. Все эти слова, производные от слова «берег», хоть и несут в себе различные понятия, но являются смысловыми синонимами, ибо привязаны к одному и тому же понятию. Ведь для славян эта составляющая нашей двоичности, коя обозначена этим словом, и есть жизнь в ее в самом чистом виде без всяких примесей, свойственных этой бесконечной бесконечности всякого разнообразия перемен.
Таково же происхождение слова «образ», кое когда-то несло в себе тот же смысл: чувственно распознаваемый и осязаемый вид берега во всем том, что мы чувствуем и видим. Очень меткое выражение свойства постоянства, кое как-то связано с другим понятием о «березе». Это дерево, кое, судя по его названию, когда-то было священным и почему-то несло в себе священное значение. Дерево несло для древних славян какие-то особые свойства, что и наделяло его особым статусом из остальных растений. Сие стало еще одной трудно объяснимой странностью только в Русской Православной Церкви – на святой Праздник Троицы в храм заносят берёзы и берёзовые ветки. Но обо всем этом нам расскажут будущие археологические открытия.