Чёртов… Дазай. Этот… гениальный мудак! Вопреки всей паршивости ситуации Чуя почувствовал непреодолимое желание рассмеяться. Что за сумасшествие? Будто он – Алиса из сказки, что Мари рассказывала детям.
– Малая, – ухмыляясь, сказал Чуя, – ты же не умеешь пользоваться пистолетом.
Девчонка насупилась.
– Как снять пистолет с предохранителя, мне показал Йоро. Где у него курок, знают даже дети. Для угрозы мне бы хватило.
Чуя перевёл взгляд на Дазая, разведшего руками, словно говоря: «Вот видишь». На стороне этого парня были все козыри – от проигрыша Чуи в споре до жизней Овец, которые легко могли прерваться по его желанию.
Накахара терпеть не мог проигрывать, но признавать поражение умел:
– Хорошо. Только не убивайте детей.
– Все слышали? – самодовольно спросил Дазай, с рожей, просившей кирпича. – Как я и сказал, детей убивать не нужно.
Когда бойцы разошлись, отпустив и Мари по знаку Дазая, тот внимательно посмотрел на Чую и впервые за этот день заговорил без глумливости:
– Я мог бы не говорить Чуе о его маленькой подружке. Или убить девчонку, потому что Портовой мафии неинтересны слабые дети. Но это было бы плохим началом для долгого сотрудничества.
Мари отвела взгляд. Дазай мог бы не продолжать ту фразу про пистолет и мог не позволить ей даже попытаться оправдаться. А Чуя после предательства Овец мог бы и поверить, по крайней мере, поначалу. Конечно, если бы он узнал правду (разумеется, узнал бы, ведь на этот случай Мари договорилась с Йоро), Дазая бы Чуя никогда не простил. Наверное. Вспышка сомнения Чуи неожиданно больно резанула по сердцу. Мари всё понимала, но это не значит, что ей не было грустно, когда её приравняли к остальным предателям.
– Я оценил, – ответил Накахара и как-то нехорошо побледнел.
– Кажется, моему псу нужен ветеринар, – вернулся к прежней клоунаде Дазай.
– Тц, ты!
– Верни мне мой рюкзак, – вмешалась в назревающий спор девочка. Вмешалась тихо, потому что всё ещё осознавала, как близко прошла смерть, и откровенно трусила перед Дазаем, но так твёрдо, как могла. Даже голос почти не дрожал.
– А что там у тебя? – заинтересовался тот. – Ещё один пистолет, которым ты не умеешь пользоваться?
– Аптечка, – старательно разжимая зубы, которые сводило одновременно от страха и злости, кратко ответила она.
– Да забирай. Он остался валяться там.
Мари проследила взглядом направление в ту сторону, где её поймали, посмотрела на Чую, убеждаясь, что тот плох, но в сознании и защитить себя сможет, и сорвалась с места, торопясь и оскальзываясь на камнях.
– Храбрый воробушек, – издал смешок Дазай. – Ну что, будем спорить, вернётся ли она к тебе или воспользуется шансом сбежать?
– Даже спорить не буду, – тяжело уронил Чуя, прислушиваясь к крикам и звукам выстрелов наверху. И прибавил с чувством: – Мудак.
– Что, думаешь, недостаточно напугал? Ты смотри, ей, может, лучше бы жилось без тебя. Выдержит ли девчонка в Портовой мафии?
Чуя рвано выдохнул.
– Будет достаточно, если выдержу я.
Дазай криво усмехнулся и ничего не сказал о любителях танцевать на граблях. Он и сам видел, что девчонка вернётся, несмотря на свой страх. А вот как устроить, чтобы она не сделала Накахару обузой для организации, вероятно, придётся подумать Дазаю.
========== Часть 2. В Порту. Глава 4. Своё место ==========
О том, что жизнь – редкостная стерва, Чуя знал всегда. Но о том, насколько эта стерва переменчива, он и не догадывался. Разве мог он подумать ещё неделю назад, что сегодня принесёт клятву верности боссу Портовой мафии – принесёт совершенно искренне, с чувством, что этот человек стоит того, чтобы вверить в его руки свою судьбу… и судьбу Мари.
От этой мысли Чуя ощутил себя неуютно, заворачившись на кровати. Вина покусывала его уже долгое время, ещё в тот момент, когда девочка подрагивающими руками пыталась наложить давящую повязку, а Накахара почему-то не решался ей сказать, что нож Ширасе был отравлен. Конечно, организм одарённого крепче, чем у обычных людей, а в Порту ему оказали медицинскую помощь, но… Чуя снова заворочался. Кому как не эмпату было знать, что он в ней усомнился? Парень по-детски глупо не решился обременять её ещё и этим знанием. Вот только после перевязки из своего рюкзака Мари молча вытащила самый дешёвый и доступный в аптеке адсорбент с бутылочкой воды.
Дазай посмотрел на это с интересом, нехорошим таким, Чуя буквально читал по его взгляду: «Тебя что, ещё и отравили? До чего же глупый пёс мне достался». Но вслух тоже ничего не сказал. Возможно, посчитал достаточной какофонию выстрелов и криков, доносившихся сверху.
Садясь в машину Портовой мафии вместе с остальными, Чуя крепко держал Мари за руку, ни единым жестом или словом не показав, что хоть сколько-то озабочен судьбой остальных Овец. Каждый делает свой выбор сам. И раз уж на его стороне оказалась девочка, подобранная Чуей три года назад, а не те, кого он знал столько же, сколько помнил себя, то так тому и быть. Слову Дазая Чуя верил, убеждённый, что тот не будет глупо подставляться, но это был последний раз, когда Накахара защищал Овец. Всё же хреновый из него получился лидер. Но, может, не совсем ещё хреновый человек, раз кто-то остался на его стороне?
Мари увели почти сразу же, стоило прибыть в Порт. Дазай сказал, что о девочке позаботятся, и Чуе пришлось поверить на слово. Потом была беседа с Мори, и не только о высоком предназначении лидера, но и более прозаичных вещах. Чуя себе цену знал, а у Портовой мафии было то, что ему нужно: исследования Рандо, тайна происхождения Чуи и его связи с Арахабаки. Не забыл парень поговорить и о судьбе Мари. Босс Портовой… в смысле, босс пообещал решить этот вопрос так, чтобы не только Чуя, но и сама Мари не осталась обиженной. Всё это заняло немало времени, так что к маленькой комнате с кроватью и столом, на котором ждал горячий ужин, его привели уже к вечеру. В соседней комнате, как сказал сопровождающий, уже отдыхала Мари.
Чуя не решился к ней заглянуть. «Завтра, – сказал он себе, – мы всё обсудим завтра. И я извинюсь». Но совесть не успокоили ни обещание, ни мысль, что малая может уже спать. А может, вообще не хочет видеть Чую?
Несвойственные обычно парню размышления о правоте и обидах прервал тихий стук в дверь. Накахара глянул на часы – глубокая ночь. Портовая мафия, конечно, тоже больше ночная организация, но вряд ли бы к нему стали ломиться с приказами в первые же сутки. Так что чувствуя странное предвкушение, будто получив долгожданный подарок, и лёгкое напряжение, что всё может пойти наперекосяк, Чуя открыл дверь.
Мари стояла в шортах и чуиной, между прочим, футболке, сползающей с плеча, с подушкой и одеялом в руках.
– Не могу уснуть на новом месте, – тихо сказала девочка, и Чуя посторонился.
В тишине малая прошла в комнату, окинула взглядом кровать и сдвинула подушку Чуи в сторону чтобы уместить свою.
– Тебя здесь не обижали?
– А похоже? – она подняла голову, чтобы посмотреть на парня, и вздохнула. – Нет, Чуя, со мной были вежливы. Я даже успела познакомиться с одной девочкой здесь и очень мило поболтать о куклах, сказках и друзьях.
– Это хорошо. Наверное, – Накахара редко чувствовал неловкость и рад был бы не ощущать её сейчас.
Мари снова вздохнула.
– Время ложиться спать, Чуя, – она взобралась на кровать и похлопала рукой по свободной половине постели. – Я взяла второе одеяло, чтобы ночью случайно не задеть твою рану. Её же обработали?
Ну, и кто из них взрослый?
– С этим… всё в порядке.
Чуя лёг, и к нему поближе тут же подкатился одеяльный колобок.