— Ваша домработница связана с деревней?
— Связана…
— Так нельзя ли, чтобы Паола хоть раз в неделю заносила Жене купленную на рынке курицу и говорила, что это привезли родственники вашей домработницы из села?
И тут же выкладывает на стол деньги на будущие покупки «дешевой птицы».
Несколько месяцев дурачили мы Женю. Пишу об этом свободно — ни Жени, ни ее дочери уже нет в живых…
Воспоминания — как мозаика. Вот еще одно.
Женя собирается с Ирочкой в Ленинград, в отпуск к родителям покойного Сережи. Ее свекор — известный ученый, Борис Иосифович Даманский. Он помогал Жене, но самолюбивая Женевьева как-то пожаловалась, что ей неприятно без копейки денег ехать к богатым родственникам. Накануне Жениного отъезда ко мне приходит Вика, сует мне пачку денег и заговорщицки говорит:
— Завтра вы тоже приедете на вокзал, я уведу Женю из купе, а вы в сумку или в чемодан сунете ей эти деньги…
Было время, когда Некрасов получал большие гонорары. «Окопы Сталинграда» издавались и переиздавались. И с какой же щедростью он и Зинаида Николаевна помогали всем нуждавшимся друзьям! А их было немало.
Когда в течение нескольких лет моя мать тяжело болела и я почти не выходила из дому, Вика часто приходил к нам. Однажды принес мне денег. Я растерялась: они действительно были мне нужны, но вернуть долг в обозреваемом будущем было неоткуда. Я сказала ему о этом. Он вспылил и вдруг произнес нечто совершенно на него не похожее:
— А если бы вы были моей сестрой, вы тоже наговорили бы мне этих глупостей? Так вот: считайте себя моей сестрой…
У Зинаиды Николаевны было много чудачеств, пожалуй, возрастных. Но как часто поражала она нас трезвостью и здравостью своих суждений!
Среди Викиных друзей она явно выделяла Ивана Дзюбу. Когда Вика с ним уходил куда-нибудь, Зинаида Николаевна была спокойна — знала, что ничего нежелательного с ними не произойдет.
Вспоминаю первое появление Дзюбы в доме Виктора Платоновича…
Столовая в квартире Некрасовых. Идет традиционное чаепитие. Когда я пришла, «аншлага» еще не было, но друзья, как обычно, появлялись один за другим.
Во главе стола — Некрасов, а рядом с ним — Иван Дзюба. Кто бы ни вошел, Вика неизменно повторяет одну и ту же фразу:
— Смотрите, вы знаете, кто это сидит рядом со мной? Это Ваня Дзюба! Тот самый Ваня Дзюба, который смелее и порядочнее всех нас! Тот самый Ваня Дзюба, который в кинотеатре «Украина» призывал людей протестовать против начавшихся арестов…
Это было в 60-х годах. В кинотеатре «Украина» был устроен просмотр фильма Параджанова «Тени забытых предков». Перед началом сеанса на сцене за столом собрались авторы фильма: режиссер Параджанов, художник Якутович, оператор Ильенко, исполнитель главной роли Иван Миколайчук и другие. Их поздравляют, преподносят цветы, говорят хорошие слова. Говорят искренне, взволнованно, ведь фильм действительно замечательный. Одна из художниц осталась без цветов. Поднявшийся на сцену Дзюба преподносит ей небольшой букет, а потом обращается к залу и говорит о том, что в стране снова начались репрессии, что честные люди не должны молчать… В зале шум. Кто-то предлагает всем, кому не безразлично происходящее, кто протестует, подняться с места. Поднимается большая часть публики. Администрация перепугана: откуда-то взялись мегафоны, которыми стараются заглушить голос Дзюбы, голоса и выкрики из зала…
Начиная с 30-х годов, со времен страшных сталинских репрессий, люди выучились молчать, и выступление Дзюбы было подобно разорвавшейся бомбе. Но это выступление не вызвало в народе широкого резонанса. О нем говорила интеллигенция, говорила с глубоким уважением, но больше шепотом и оглядываясь.
Еще до происшедшего в кинотеатре «Украина» Дзюба стал в литературных кругах заметной фигурой благодаря ряду блистательных и смелых литературных статей. Прочтя первую из них, Некрасов захотел поскорее познакомиться с Иваном Михайловичем, искал его в Крыму, где тот лечился, но они как-то разминулись. Знакомство в конце концов состоялось уже в Киеве, и зародившаяся взаимная симпатия вскоре перешла в дружбу, продолжавшуюся в течение многих лет.
У Некрасова она была похожа на страстную влюбленность, и вот тогда-то и состоялось чаепитие, с которого я начала свой рассказ.
Надо сказать, что если все мы радостно пялили на Дзюбу глаза, то у него самого вид был далеко не восторженный. По своему характеру человек очень скромный, он выглядел растерянным, казалось, ему хочется провалиться сквозь землю. Общий энтузиазм, шум вокруг его персоны вызывал у него буквально физические страдания.