В течении XIX века русская военная мысль в лице генералов Н.С. Голицына, Ф.К. Гершельмана, В.Н. Клембовского, Н.Н. Сухотина и других последовательно развивала теорию подготовки и ведения партизанских действий. К сожалению, верхушка Императорской Армии к началу Первой мировой войны так и не смогла оценить и реализовать эти идеи в практике военного искусства и строительства Русской армии. Аналогичную ошибку совершило и советское военно-политическое руководство, как в предвоенные годы, так и в ходе Второй мировой войны. Неоднократные предложения полковника Ильи Григорьевича Старинова, этого величайшего диверсанта XX века, сформировать диверсионные соединения и части специального назначения в составе РККА так и не были реализованы.
Мы могли вырваться вперёд в развитии диверсионных, противодиверсионных, партизанских, противопартизанских, контртеррористических и других специальных действий ещё в середине 1950-х годов, когда Г. К. Жуков принял решение о создании в составе Советских Вооружённых Сил корпуса специального назначения, о чём вспоминал Герой Советского Союза Владимир Васильевич Карпов. Однако в 1956-м году Г.К. Жуков был снят с должности министра обороны СССР, при этом одной из причин смещения Жукова Н.С. Хрущёв назвал «создание диверсантов с целью свержения Советского Правительства». Страх правителей перед собственной армией видим и теперь.
В 1997-м году в Воздушно-десантных войсках была проведена открытая военно-научная конференция по проблеме специальных операций и необходимости создания в России Войск (сил) специального назначения. В конференции приняли участие представители главных и центральных управлений Министерства обороны и Генерального штаба, руководители Академии военных наук, начальники военных академий, председатели Совета Безопасности Российской Федерации и соответствующих Комитетов Госдумы. Ведущую роль в организации и подготовке конференции сыграл начальник разведки ВДВ полковник П.Я. Поповских, основной доклад поручили сделать мне. По итогам работы конференции была принята резолюция о значении специальных операций в современных условиях, выработаны рекомендации по развитию теории специальных операций и их практическому освоению в Российской Армии, дальнейшему изучению вопроса о создании Войск (сил) специального назначения в Вооружённых Силах.
Однако кое-кто сделал совершенно неожиданные практические выводы из конференции, организованной нами с П.Я. Поповских. Павла Яковлевича арестовали по обвинению в организации убийства журналиста из «Московского комсомольца», он просидел в тюрьме несколько лет и оправдан судом. Меня уволили из Главного разведуправления ровно в пятьдесят лет, не дав прослужить дальше юбилея и одного дня, несмотря на рапорт о желании служить дальше и приказ Министра обороны о продлении мне срока службы ещё на пять лет.
В 2000-м году один из известных ныне политиков, сын легендарного командующего ВДВ В.Ф. Маргелова, пользуясь своими возможностями, лично передал тогда ещё и.о. Президента Российской Федерации В.В. Путину мою докладную записку о необходимости введения в российское военное искусство основ подготовки и ведения специальных операций с целью создания в России Войск (сил) специального назначения. Ответа не последовало.
В течение всех последующих лет, вплоть до моего ареста в марте 2005-го года, я в числе специалистов Генштаба передавал военно-политическому руководству страны различные предложения по полному или хотя бы частичному решению проблемы специальных операций и создания Войск специального назначения. Но всегда какая-то сатанинская сила сверху вмешивалась и разрушала все наши начинания и попытки.
В отличие от российской военной верхушки, скачкообразное увеличение значения вооружённой борьбы в тылу противника замечено и осмыслено иностранными военными специалистами, усвоено и принято западным военно-политическим руководством и реализовано в военном строительстве США, ФРГ и других развитых стран созданием сил специальных операций.
Думается, что нынешняя российская власть боится армии и армейского спецназа как своих могильщиков. Создание Войск специального назначения — задача новой России.
3. Военная доктрина и военная организация любого государства должны соответствовать геополитическим, военно-географическим, социально-экономическим и другим национальным особенностям страны, в том числе историческим традициям и образу жизни народа. Уникальность России, имеющей гигантски необъятную территорию и десятки тысяч километров сухопутной границы, вызвала создание в нашей военной организации особого военного сословия и особых войск — казачества. Вспомним, что в 1916-м году казачье сословие России составляло около 4,5 миллиона человек и было организованно в 11 казачьих войск: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское.
И казачьи войска и казачьи области необходимо восстановить в составе будущей Русской Армии. Ведь никаких регулярных войск не хватит, чтобы держать их на всём протяжении сухопутных границ, как силу способную немедленно оказать вооружённое сопротивление при возникновении военных угроз. Конечно, это будут не прежние кавалерийские дивизии и полки, а казачьи соединения и части современных родов сухопутных войск, включая армейскую авиацию, это будут казачьи соединения, выполняющие задачи территориальной обороны, несения городовой, сторожевой и пограничной службы. Первоначально казаки должны проходить службу по призыву в регулярных частях Русской Армии по необходимым военно-учётным специальностям с последующим зачислением в резервные казачьи подразделения, части и соединения. Отдельные казачьи части и иные иррегулярные воинские формирования территориальной обороны могут формироваться в других российских землях, например, части и подразделения тверского, псковского, башкирского и т.д. казачества.
О необходимости преобразования военных округов в оперативно-стратегические командования
Существенные изменения назрели не только в отраслевой структуре видов и родов войск Вооружённых Сил, но и в их территориальной структуре. В основном эти ущемления можно свести к проблеме преобразования нынешних традиционных военных округов в оперативно-стратегические командования (ОСК). Сейчас, правда, появилась одна гнусная идейка ликвидации военных округов и создания на территории России вместо них трёх региональных командований. Процесс одностороннего разоружения (или демократического «реформирования») бывших Вооружённых Сил СССР дошёл уже до того, что военные округа перестал и отвечать своему наименованию. Нынешние военные округа не соответствуют по своему составу историческому пониманию военного округа, как оперативно-стратегического территориального объединения, способного в ходе стратегического развёртывания стать фронтом. Но концы катастрофического развала армии надо спрятать в воду, поэтому и появилось у генштабовских лакеев предложение о создании региональных командований. Кто ответит за утрату боеготовности Дальневосточного, Сибирского или Ленинградского военного округа? А никто. Не будет того командующего, с которого можно спросить за неудачу в операции по защите Отечества. Бывшие командующие войсками округа уже не в ответе, мы, мол, «должности сдали», а новые командующие региональными командованиями ещё не в ответе, мол, «а что я могу, я такое принял...». Эта организационная уловка для ухода от ответственности стара, как само административное управление, но в нынешней эрэфии она действует безотказно и, главное, безнаказанно.