Гальтиери ошибся в своих расчетах. Он перенес дату вторжения на более поздний срок, поскольку британское правительство с подозрением относилось к наращиванию аргентинского военного потенциала, но это давало британцам время для нанесения ответного удара до наступления зимы. Президент Рейган предупреждал Галтиери, что Тэтчер настроена на борьбу. Она также преследовала политические цели, будучи до войны непопулярной на родине. Если бы Галтиери имел хоть какое-то представление о противнике, он бы понял две вещи о британском консерватизме. Во-первых, он считает суверенитет священным, от которого нельзя отказываться перед лицом иностранной агрессии. В 2020 году британские консерваторы якобы "отвоевали суверенитет Великобритании" у Европейского союза. Во-вторых, консерватизм все еще находится в тисках имперской ностальгии. Британия все еще могла править волнами - и действительно могла, если бы не была третьесортной военной державой. Кроме того, слабость колониальной аналогии заключалась в том, что все население островов объявило себя британцами. Международное мнение не ополчилось против Британии, как и правительство США. Будучи убежденным в справедливости аргентинского дела и доминировании антиколониальных настроений во всем мире, Гальтиери предполагал, что американцы встанут на его сторону. Но как только британский флот достиг Южной Атлантики (с дозаправкой и коммуникационной помощью США), поражение Аргентины стало предсказуемым. После высадки на Фолклендах превосходство британской пехоты стало очевидным.
В результате падения Гальтиери к власти пришло демократическое правительство, стремящееся разрешить спор о "Бигле". В 1984 г. был проведен референдум, на котором 82,6% аргентинцев проголосовали за реализацию папского мирного предложения. Аргентина и Чили подписали соглашение, по которому острова доставались Чили, а морские права - Аргентине, что было очевидным решением. На сайте это не оспаривается. Действительно, эти 82,6% показывают, насколько далеко эти латиноамериканцы ушли от войны и даже от MID. Другое дело - Фолкленды. Там соперничество претендентов продолжается.
Выводы по Латинской Америке
Я проанализировал пятнадцать межгосударственных конфликтов, начиная с 1830-х годов, но в их число вошли четыре, которые не достигли минимального для КС показателя в тысячу погибших. Даже с их учетом война в Латинской Америке происходила каждый пятый год, а в период с 1834 по 1899 г. - лишь немного чаще, каждый четвертый год. Это не самый воинственный регион мира, если не считать массовых убийств коренного населения. Три страны никогда не вступали в войну с другими латиноамериканскими государствами: Венесуэла, Мексика и Панама. После войны Тройственного союза Бразилия решила все свои пограничные споры дипломатическим путем. Среди тринадцати стран, переживших войну, не было серийных рецидивистов - в отличие от республиканского Рима, греческих городов-государств, ранних китайских государств, монгольских народов, средневековых и современных европейских государств, Японии с 1890-х по 1945 год и США в последнее время. Аргентина и Перу вели три войны, пять стран - две, а пять - только одну. Ни один "фронт" не имел более двух войн. Представление о том, что "государства создают войны, а войны создают государства", подразумевает итеративную последовательность: для того чтобы война стала частью культуры и институтов страны, она должна вестись неоднократно. В Латинской Америке войны были редкими и, как правило, непродолжительными, поскольку у правительств не было расширяемой налоговой базы. Две наиболее серьезные войны были настолько разрушительными, что не позволили правительствам этих стран вновь начать войну. Правительства боролись с неустойчивым внутренним давлением, требующим войны или мира, выражали недовольство, угрожали, что нередко приводило к MID, но в целом избегали войны. С 1982 года не было ни одной межгосударственной войны, а в последней из них участвовала внешняя держава - Великобритания.