Солдатам предписывалось вести огонь только на расстоянии менее ста метров от противника. Некоторые офицеры предпочитали тридцать метров. В среднем солдаты начинали стрелять на расстоянии 116 метров, когда попадали под артиллерийский огонь. Если бы они подчинились приказу, многие погибли бы, так и не выстрелив. Для солдат невыносимо бездействие под огнем. Они стреляют, чтобы снять это напряжение, и противник тоже. Гриффит говорит, что по мере того, как тренировки по стрельбе нарушались, строй становился неровным, и солдаты выходили из-под контроля, стреляя в туман, обычно слишком высокий, пока их боеприпасы не истощались. Опытные войска, такие как британские войска Веллингтона при Ватерлоо, могли ждать приказа стрелять, но некоторые более грубые бельгийские и немецкие полки этого не делали, как и большинство солдат Гражданской войны. Командиры никогда не управляли большими армиями и поэтому делали это плохо. Они игнорировали возможности "смешанного порядка" колонн и линий атаки Наполеоновских войн в пользу более простых длинных линий. Это сделало невозможными ударные действия и затруднило координацию действий, поскольку офицеры пытались удержать растянутые боевые порядки от распада при попытках маневров. Они считали, что атака превосходит оборону, но на деле все оказалось наоборот. Эти две ошибки привели к кровавой бойне. Ни одна из сторон не была хорошо обучена и скоординирована, но войска Союза были вдвое многочисленнее и лучше снабжены, поэтому они победили.
В 1868 г. полковник Ардан дю Пик распространил среди французских офицеров анкету, в которой спрашивал о поведении их солдат в последних сражениях. Он погиб во время франко-прусской войны, так и не успев написать отчет о проведенном опросе. Книга с его рукописями была опубликована посмертно в 1880 г. и стала классикой военной теории. Приложение, представляющее его анкетный опрос, широко цитируется учеными, но содержит только семь случаев. Вероятно, другие ответы были утеряны. Два офицера жаловались на дикий перестрел в воздухе, два - на шкурников в тылу, но ни один не жаловался на отсутствие стрельбы. Все солдаты испытывают страх, говорил Ардан дю Пик. Победит та армия, которая дольше им овладеет, а та, для которой обычный страх превратится в ужас, проиграет. По его словам, когда полк продвигался вперед и попадал под обстрел, выбор не был продиктован инструментальным разумом. Вместо этого было две реакции, вызывающие сильный адреналин: "атаковать" или "бежать". Один из семи офицеров, ответивших на его опрос, рассказывает, как один шассер спас свой полк, крикнув "Заряжай" и бешено бросившись вперед. Его заряд был заразителен для его товарищей. Он также отмечает: "Современное оружие имеет страшное действие и почти не переносится нервной системой. Кто может сказать, что ему не было страшно в бою? Дисциплина в бою становится тем более необходимой, что ряды становятся все более открытыми, а материальная сплоченность рядов не дает уверенности, она должна проистекать из знания товарищей и доверия к офицерам, которые должны всегда присутствовать и быть на виду. Какой человек сегодня продвигается вперед с той уверенностью, которую давали римскому солдату жесткая дисциплина и гордость за себя?» Он говорит, что перестрелки происходили с тех пор, как появились мушкеты и винтовки; они возникали из-за стремления солдата снять страх, стреляя под артиллерийским огнем или перед тем, как по нему откроет огонь пехота противника. Он приводит знаменитый приказ Кромвеля - "Положитесь на Бога и цельтесь в шнурки их ботинок!" - чтобы не стрелять слишком высоко.
Поэтому в Геттисберге некомпетентность и страх сыграли более важную роль в создании неправильно заряженных мушкетов, чем моральные устои. Почти все солдаты сражались примерно так, как им было приказано. Бои часто были тяжелыми, во время сражения не было массового бегства или дезертирства, а окончательное отступление армии Конфедерации было упорядоченным. Даже когда над войной нависла угроза окончательного поражения Конфедерации, капитуляция практически не происходила, пока Ли не подписал акт о капитуляции.
Армии Союза и Конфедерации набрали 3 млн. солдат, а также большое количество чернокожих рабов для войск Конфедерации. Погибло от 620 до 750 тыс. человек, причем южан было больше, чем северян. За три дня сражения при Геттисберге Роберт Э. Ли потерял 28 тыс. человек, т.е. 40% своих сил, в то время как войска Союза - 23 тыс. человек, или 25%. Такая диспропорция была вызвана тем, что конфедераты атаковали укрепленные позиции союзников на гребнях невысоких холмов. Потери были столь же высоки среди высшего командного состава, тесно сопровождавшего свои войска. Ли потерял в этой битве треть своих генералов. Соотношение числа выстрелов и потерь в армии Союза составило примерно 180:1. У конфедератов оно, вероятно, было таким же высоким. Отставание в боях, а также дезертирство в лагере и на марше вынуждали пополнять армию сырыми, необученными солдатами, и в начале 1863 г. в армии появились призывники и "баунти-джамперы" (платные заменители призывников), которые были менее идеологически настроены. Набор солдат осуществлялся отдельными штатами. Все памятники, окружающие поле битвы при Геттисберге, посвящены подвигам полков штатов, союзных или конфедеративных, и генералам приходилось мириться с их самостоятельными действиями. Ардан дю Пик покровительственно отозвался об этих дилетантах: "Американцы показали нам, что происходит в современном бою с большими армиями, лишенными сплоченности. Отсутствие дисциплины и организованности привело к неизбежному результату. Сражение происходило между скрытыми скирмишерами, на большом расстоянии, и длилось несколько дней, пока какое-то неверное движение, возможно, моральное истощение, не заставляло ту или иную противоборствующую сторону сдаться"