Хью Страхан предлагает четыре способа, с помощью которых солдат заставляли продолжать воевать: давление со стороны первичных групп солдат, идеологическая приверженность и долг перед делом, тренировки и наказания для тех, кто отклонился. Я добавляю три более обыденных фактора: поле боя как ловушка, поглощение задачей и требование самозащиты. Все семь факторов оказали влияние, причем в разной степени и в разных условиях.
Поначалу солдаты не боялись, так как рассчитывали на быструю победу, подкрепленную их верой в справедливость своего дела. Раз они были правы, то "должны" победить - в обычном двойном смысле морального права и вероятности. Но они не были готовы к битве, которая и близко не походила на приключенческую историю. Смерть наступала, но не после героического боя. В семидесяти процентах случаев смерть наступала от артиллерийского огня, который велся издалека, убивал наугад, не целясь в кого-то конкретного. Затаиться, не имея возможности повлиять на жизнь или смерть, было почти невыносимо. Один баварский лейтенант описывал сражение как шабаш ведьм, раздуваемый "ураганом огня", "как сокрушительная машина, механическая, без чувств, тысячей молотов уничтожающая последнее сопротивление". Играть в такие игры с ближними совершенно неуместно. Все мы - люди, созданные по образу и подобию Господа Бога. Но какой счет дьяволу до человечества или до Бога, когда он ощущает себя властелином стихий, когда хаос торжествует о своем всемогуществе? тот солдат разделял с врагом чувство общей человечности, но космические силы, неподвластные его пониманию и переданные здесь через христианские метафоры, уничтожили это чувство.
Большинство правителей считали, что война будет короткой, что было нормой XIX века в Европе. Гражданская война в США была долгой и опустошительной, но они считали это некомпетентностью американцев. Фельдмаршал Гельмут фон Мольтке Старший был организатором победы Пруссии над Францией в 1870 году. Он презрительно и глупо отозвался о Гражданской войне в США, сказав, что это "вооруженные толпы, гоняющиеся друг за другом по всей стране, из которых ничему нельзя научиться". В недавней русско-японской войне сочетание колючей проволоки и пулеметов приводило к большим потерям, но массовые наступления японцев оказались успешными. Европейские генеральные штабы извлекли урок: наступление должно победить оборону. Однако заметное технологическое совершенствование оружия в ходе Второй промышленной революции привело к тому, что артиллерийские батареи стали массивными, винтовки - более смертоносными, а пулеметы - распылять смерть по всему фронту боя. Все это можно было массово производить на существующих заводах.
Когда началась война, солдаты уже не вставали в строй. Они рыли окопы, защищенные колючей проволокой, чтобы замедлить нападающих. Выглядывая из-за края, они вели огонь с наклонной, в основном скрытой позиции. На этой войне стрельба в общем направлении противника велась из отверстий в земле. Нападение происходило по приказу "Заряжай!". Пехота бежала, согнувшись, или ползла по ничейной земле, подставляя себя под огонь, особенно пулеметный. Им помогал всплеск адреналина, подстегиваемый коллективными криками, алкоголем, примером младших офицеров и сержантом, поставленным в тыл для отстрела отстающих. Это было самоубийственно. Рассказы британских и немецких солдат во время битвы на Сомме передают ощущение ада на земле, когда вокруг разрывались на части тела друзей и врагов. Солдаты говорили, что когда они заряжали, то "сходили с ума", возвращаясь к "первобытному человеку, таящемуся внутри каждого из нас". Бенджамин Зиманн говорит, что их насилие - это «выход за границы, процесс, в котором герои могут потерять контроль над собой, оставив рациональное мышление позади. . . . Солдаты в бою могут впадать в ярость, выплескивать свой гнев и впадать в состояние неистовства» Убийство пленных было нормальным явлением.
Поскольку на неподвижном Западном фронте оборона оказалась превосходной, захват одного поля стоил многих жизней. Восточные фронты отличались тем, что русские превосходили австрийцев, а немцы - русских. Здесь поражения приводили к "передовой панике", сопровождавшейся массовой резней или капитуляцией. Но на обоих фронтах потери были ужасающими. Один французский солдат писал своим родителям: "Это позорно, ужасно; невозможно передать образ такой бойни. Мы никогда не сможем выбраться из этого ада. Мертвые покрывают землю. Боши и французы валяются друг на друге, в грязи... . . Мы атаковали дважды, отвоевали немного земли, которая была полностью пропитана кровью. ... . . Но не надо отчаиваться, можно быть раненым. Что касается смерти, то если она придет, то будет избавлением". Обратите внимание на предпочтительный финал - быть раненым или даже убитым и таким образом уйти с поля боя.