Бездействие усиливает страх. Подавляющее большинство, 84%, заявили, что активная концентрация на выполнении задач во время боя наполняет разум и избавляет от страха. Вторым по значимости фактором преодоления страха (77%) стала вера в цели войны. Сорок девять процентов отметили хорошее руководство, 45 процентов - военную подготовку и 42 процента - материальную базу. Последние три ответа показывают, насколько важно ощущать себя членом хорошо организованной армии, имеющей все шансы на победу. Ненависть к врагу признал только 21%. Обсуждение целей войны помогло 93%, а 91% сказали, что знание всей обстановки на фронте помогло им лучше воевать, даже если новости были довольно плохими. Доллард не спрашивал их о моральных качествах, и они не высказывали их добровольно. Это была добровольческая бригада, состоявшая из левых, пересекших Атлантику, чтобы сражаться в далекой стране за антифашистское дело, в которое они верили, что обусловливало высокий имманентный моральный дух. Но Доллард добавляет: "Солдат в бою не будет вечно шептать: "Мое дело, мое дело". Он слишком занят для этого. Идеология функционирует до боя, чтобы заставить человека идти в бой; и после боя, блокируя мысли о побеге. Идентификация с причиной - это как джокер в колоде карт. Она может заменить любую другую карту. Человек, обладающий ею, может лучше переносить нехватку материальных средств, временное поражение, усталость или страх".
Бригада Линкольна сражалась упорно, но проигрышно, так как отступление и поражение все чаще становились доминантой ее опыта. Из 3015 американцев, входивших в состав бригады, около четверти погибли, но идеологическая преданность и тесное товарищество позволили оставшимся в живых нести тяжелые потери и продолжать сражаться. Имманентная идеологическая сила, укрепляя солидарность, помогала преодолевать страх.
Вторая мировая война носила ярко выраженный идеологический характер. Подавляющее большинство лидеров считали, что их дело правое, будь то обеспечение национальных или расовых прав и власти в мире (Германия, Италия, Япония) или победа над фашизмом (Китай, Советский Союз, Франция, Великобритания, США). Такие убеждения играли значительную роль в поведении солдат, повышая их самоотверженность. Однако в войне существовали два разных типа идеологии. Среди западных союзников мы видим достаточно "латентную" форму "имманентной идеологии" - убежденность солдат в том, что они ведут справедливую войну в защиту своего образа жизни, но эти убеждения носили скорее имплицитный, чем эксплицитный характер, пропаганда со стороны военных властей была незначительной. Напротив, в германской армии, особенно на Восточном фронте, в японской и, прежде всего, в Красной армии существовали явные "трансцендентные идеологии", которые командиры стремились внедрить в своих солдат для создания более высокого, даже самоотверженного морального духа, поскольку они презирали риск смерти. В последующем развитии ХХ века идеологии стали "оружием слабых", что позволило технологически уступающим армиям выровнять положение на поле боя за счет превосходства в моральном духе. Мы увидим прямую коммунистическую цепочку в используемых методах и результатах от Советской Красной Армии до Народно-освободительной армии Китая (НОАК), Народной армии Северной Кореи (НКНА) и Народно-освободительного фронта Вьетнама (НОФВ). В следующей главе я сравню их методы ведения боевых действий с методами их противников. В этой главе я рассматриваю вермахт и Красную армию, а затем перехожу к западным союзникам.
Солдаты вермахта на Восточном фронте
Воля вермахта к борьбе вплоть до взятия Берлина и смерти Гитлера производит впечатление крайне идеологизированной армии. Но Кершоу настаивает на том, чтобы мы рассматривали это в контексте немецкого общества, поскольку гражданская воля не ослабевала. Он подчеркивает, что военные действия "вплоть до почти полного опустошения и полной оккупации противником" - большая редкость на войне. За последние десять месяцев этой войны, с июля 1944 по май 1945 года, погибло гораздо больше мирных жителей Германии, чем за предыдущие пять лет; за этот же период погибла половина военных - 2,6 млн. из 5,3 млн. человек. Даже когда Рейх рушился, нацистское руководство усиливало убийства миллионов евреев и других "унтерменшей". Кершоу выделяет четыре причины смертельной борьбы. Прежде всего, "структуры и менталитет харизматического правления Гитлера" объединяли харизматическое влияние Гитлера на немцев с его личным предпочтением скорее умереть, чем сдаться. Во-вторых, после провала заговора Штауффенберга генералы сочли невозможным предлагать переговоры или капитуляцию. В-третьих, репрессивный контроль над немецким обществом был делегирован Гиммлеру, Геббельсу, Борману и Шпееру и перенесен на местный уровень долгосрочными нацистскими региональными гауляйтерами. В-четвертых, это страх перед советской местью за злодеяния немцев против советских граждан. Геббельс уже вещал о том, что месть наступает в Восточной Пруссии по мере продвижения Красной армии.