Рейтер и Стам обнаружили, что в период 1816-1988 гг. победителями стали 56 инициаторов, а проигравшими - только 30. Однако авторы исключили из своего анализа все войны, закончившиеся вничью. Ничья - это действительно проигрыш для обеих сторон, дорогостоящий в человеческих жизнях и деньгах, что делает войну бессмысленной, даже в некоторых случаях самообороны. Если к проигравшим добавить семнадцать инициаторов, которые вели дорогостоящие ничьи, то получится сорок семь проигравших против пятидесяти шести победителей - лишь незначительные шансы в пользу риска войны. Лебоу в своей выборке обнаружил, что инициаторы выиграли сорок шесть, проиграли сорок пять, а вничью сыграли шесть - плохие шансы. А государства, инициировавшие девять крупнейших войн, все их проиграли! В его выборке шансы стали еще хуже: с 1945 года только 26% инициаторов достигли своих целей, причем этот показатель возрастает до 32%, если под успехом понимается просто разгром сил противника на поле боя (как в Ираке в 2003 году). Так, когда Ральф Уайт изучал только войны двадцатого века (после эпохи империализма), он обнаружил, что агрессоры проиграли двадцать, выиграли только пять, а пять раз сыграли вничью - очень плохие шансы. В главе 9 я проанализировал постколониальные войны в Латинской Америке. Инициаторы проиграли шесть войн и выиграли только две. Также было пять взаимных провокаций и пять дорогостоящих тупиковых ситуаций. Все восемь правителей, инициировавших войны, независимо от их исхода, были смещены со своих постов в результате этих войн. Эта печальная история породила "реализм запоздалой реакции" - запоздалое желание урегулировать конфликт не путем войны, а с помощью MID и посредничества.
Поэтому агрессивная война была рискованной: шансы на успех обычно составляли около 50%. Стали бы вы начинать войну с такими шансами? Но сегодня миллионы людей берутся за проекты с мизерными шансами на успех, например, за открытие компаний-стартапов. В США они имеют лишь 60% шансов на выживание через три года, 50% - через пять и только 30% - через десять. В Великобритании эти показатели составляют 40%, 36% и 33%. Учитывая соблазн богатства и автономии, надежда, как и на войне, вечна. Рассмотрим также огромную глобальную индустрию, клиентами которой являются в основном проигравшие. Тем не менее игорный бизнес процветает. Ее валовой игровой доход (ВГО) - разница между доходами и выплатами - растет, и, по прогнозам, в 2022 г. он достигнет 565 млрд. долл. Эта индустрия существует только в том случае, если проигравших больше, чем выигравших. Азартные игроки относятся к риску с пониманием, их возбуждает сам процесс игры, и они надеются на успех. Так и правители, тем более что на войне они обычно играют чужими жизнями. Большинство решений, касающихся войны и мира, принимаются в условиях тревоги, надежды и неожиданных взаимодействий, вызываемых риском, что вряд ли способствует здравому смыслу.
Но получив приказ готовиться к войне, генералы рассчитывают планы кампаний и мобилизуют ресурсы. На этой фазе доминирует логистика квартермейстеров, и она в высшей степени расчетлива. Затем происходит соприкосновение с противником, и начинается настоящий ад. Как мы видели, бой воспринимается солдатами как страшный хаос - от свирепой рубки тел друг друга в ранней истории до современной бессердечной войны, в которой солдаты отстреливаются на расстоянии, не поднимая головы, но будучи уязвимыми для случайной смерти, настигающей с неба. Тщательно продуманные планы редко удается реализовать из-за неожиданного поведения противника или непредсказуемого рельефа поля боя - "трения" боя Клаузевица и "скрытых причин" исхода Ибн Халдуна. Различным полководцам, в том числе Гельмуту фон Мольтке Старшему и Наполеону, приписывают изречение "Ни один план операций не распространяется с полной уверенностью на период после первого столкновения с основными силами противника". Исход шести из семи крупнейших сражений Столетней войны был обусловлен непредвиденными условиями местности или действиями противника. Большинство побед в сражениях Гражданской войны в США не были результатом первоначальных стратегий. Мелкие столкновения американских подразделений во Второй мировой войне, ярко описанные С.Л.А. Маршаллом, были решены неожиданным рельефом местности или диспозицией противника, ошибками, острыми или удачными решениями, храбростью небольших групп. Решение о войне подчиняет правителей, генералов и солдат переменчивой судьбе битвы. Сегодня отсутствие предсказуемости очевидно в Эфиопии, Йемене, на Украине.