Напротив, причины войн и характер решений, принимаемых в ходе войны и мира, изменились гораздо меньше. Наибольшие различия наблюдаются между разными типами войн. Я выделяю агрессивные, оборонительные войны, а также войны с взаимными провокациями или эскалацией. Я также выделяю четыре основных типа агрессивных войн: (1) набеги, (2) использование военной мощи для изменения или укрепления режимов за рубежом с целью сделать их послушными, что является формой косвенного империализма, (3) завоевание и прямое господство над клочками пограничной территории и (4) завоевание и прямое господство над территориальными империями. Очевидно, что агрессивная война ведет и к обороне со стороны тех, на кого нападают, в то время как во многих войнах смешиваются элементы более чем одного типа. Важным является также различие между симметричными и асимметричными войнами, т.е. между войсками, близкими к равным по силе, и грубо неравными. Каждый из этих типов войн на протяжении веков имел определенные общие черты, что позволяет делать обобщения. Но есть исторический контраст между набегами и имперскими завоеваниями, с одной стороны, и сменой режимов и отторжением территорий - с другой. Первая пара за последние десятилетия практически исчезла с лица земли, а вторая продолжает существовать.
Как социолог я придерживаюсь двух методологических принципов: с одной стороны, необходимость аналитической и концептуальной строгости, которая неизбежно обобщает, с другой - необходимость постижения эмпирической реальности, которая неизбежно разнообразна. Между ними всегда существует напряжение, я надеюсь, творческое напряжение. Я начинаю с универсальных понятий и одного почти универсального предположения, лежащего в основе моего исследования. Я исхожу из того, что мы, люди, стремимся увеличить наши ценные ресурсы - материальные блага, удовольствия, знания, социальный статус и все остальное, что мы можем ценить, - или, по крайней мере, что достаточное количество нас делает это, чтобы придать человеческому обществу его динамизм, его историю. А для того чтобы сохранить или увеличить свои ресурсы, нам необходима власть, определяемая как способность заставить других делать то, что в противном случае они не стали бы делать.
Существует два различных аспекта власти. Во-первых, власть позволяет одним людям достигать своих целей путем доминирования над другими. Это "власть над" другими, называемая распределительной властью или доминированием, и она порождает империи, социальное расслоение, социальные классы, гендерное и расовое доминирование. Все это является движущей силой войны. Во-вторых, власть позволяет людям сотрудничать друг с другом, добиваясь того, чего они не могли бы достичь по отдельности. Это и есть "власть через" других, или коллективная власть. Развитие человечества было бы невозможно без коллективной власти, без сотрудничества людей для достижения своих целей, в то время как почти во всех известных обществах существовали распределительные властные отношения, т.е. социальное расслоение. Коллективная и распределительная власть тесно переплетены, особенно в сознании правителей, которые обычно утверждают, что их власть над другими осуществляется на благо всех, подобно тому как империалисты утверждают, что они несут блага цивилизации завоеванным народам - как это делали китайские, римские, европейские, советские, а теперь и американские правители.
В томах "Источники социальной власти" я выделял четыре источника власти: идеологический, экономический, военный и политический. В эту схему я также внес три корректировки. Во-первых, я различаю политическую власть, осуществляемую внутри страны, и "дипломатическую", мирную геополитическую власть, осуществляемую за рубежом. Во-вторых, я объединяю идеологии и эмоции, поскольку и те, и другие превосходят эмпирическое знание. Идеологии и эмоции "заполняют пробелы" между фрагментами научно и эмпирически устанавливаемого знания. Мы не обладаем объективным знанием о мире, поэтому действуем с помощью обобщенных смысловых систем (таких как либерализм, консерватизм, национализм, религия или семейные ценности) и эмоциональных привязанностей. Эти два понятия взаимосвязаны, поскольку сильные идеологии приводят к сильным эмоциям. В-третьих, я рассматривал эти четыре источника власти как средства достижения тех целей, которые ставят перед собой люди. Я и сейчас так считаю, но теперь я прямо добавляю, что власть может рассматриваться как самоцель, о чем я расскажу чуть позже.