Герцоги вели войны не только для приобретения богатств и народов, для увеличения численности населения и, в частности, армии, но и для приобретения статуса и славы, как это делали римские аристократы. И опять же, эти мотивы были тесно переплетены. Государства обозначались по имени правящей династии, герцогского дома, а не государства. Наступательная война стимулировалась тем, что она могла принести добычу или призывников, а также избавить от разорения собственную сельскохозяйственную базу. Сунь-цзы в "Искусстве войны" советовал царю У: "Когда ты грабишь деревню, пусть добыча делится между твоими людьми; когда ты захватываешь новую территорию, раздели ее на участки в пользу солдат". Его рекомендации были очень неравными: "Если он знатный, то получит 10 000 му земли; если он земледелец, ремесленник или купец, то ему будет позволено искать службу при дворе; если он раб или связан с рутинной работой, то он будет освобожден". Но большинство поселенцев выиграли, как и младшие сыновья, получившие скудное наследство. Они рисковали жизнью, но занимали доминирующее положение в военном отношении и жили за оборонительными стенами. Ожидаемая полезность войны была высока - это единственная возможность продвижения вперед. Война была рациональна с точки зрения целей, достигаемых выжившими победителями - очевидно, не для проигравших.
Концентрация власти в руках правителя и его двора росла по мере распространения государственного контроля на внутренние районы страны, поскольку военная сила превращалась в политическую. Служба в армии первоначально была обязательной только для знати и населения государства, но затем она была распространена и на сельских жителей в обмен на предоставление им более полных прав собственности на землю, так что военная сила стала частью экономики Китая. По мере роста размеров государств армии увеличивались до 50 тыс. человек, в основном крестьянской пехоты, вооруженной новым железным оружием, более дешевым и прочным, чем бронзовое. Эксплуатация железа привела к тому, что часто называют военной революцией, хотя его распространение из Анатолии по Евразии заняло семьсот лет. Но исчезла аристократическая колесница. Более крупные армии требовали больше буров, и в руководствах описывались сложные боевые построения. Армии требовали большей материально-технической поддержки, поэтому у государств появились новые функции, такие как перепись населения для определения призыва и налогообложения. Обычно налоги составляли не более 10% от дохода, но в условиях натурального хозяйства они могли быть весьма значительными. На смену родовому патронажу пришло уездное управление, что свидетельствует о большей политической централизации, а также о меньшем количестве гражданских войн и дворцовых переворотов. Ведущие министры были не столько аристократами, сколько зависимыми от монарха людьми. Более интенсивные военные действия требовали повышения производительности сельского хозяйства, чему способствовали ирригационные проекты. Увеличилась торговля. Это были небольшие шаги к разрешению военного парадокса феодальной эпохи: более дорогостоящая война могла снизить сельскохозяйственных излишков, необходимых для ее финансирования. Война изначально была плохой новостью для завоеванных, многие из которых попадали в рабство, но со временем она могла принести экономические и другие цивилизационные выгоды - при условии, что завоеванные не восставали, так как в этом случае они были бы убиты.