[датчане пытаются пробраться под мостами] Стихи 388-410
Оставив за спиной изумительные [чудеса], возвратим [свой] голос к песне. Расскажем, как оставив не свершившимся хрупкий союз, полчище норманнов не желало спускаться от пределов франков к своим пещерам, но напротив, стремилось подняться вверх по течению Сены, при этом удерживая полученное серебро, чтобы добраться до твоих полей, о Бургундия[189]. Нет, подлинные желания были скрыты притворством; что последовало, замышлялось в глубине сердца, тогда как сказанное мною было на устах. Итак, они замыслили на квадригах Тетис, [несмотря на] добросовестно подаренное [им] жирное вознаграждение, тайком перебраться через мосты. Тотчас [об этом] донесли епископу Аншерику, который в то время был за трапезой с Эблем[190], - они приступили к блюдам, когда Титан стрелкой часов рассёк посередине струящийся светом лик небес[191]. Многочисленными веслами [поганые] ударили по глубинам вод. Париж дружно кричит, что язычники поднимаются против течения на восток, и тогда оба вместе встают, не заботясь больше о еде, призывают к оружию и проходят вдоль речных берегов и ревностно готовят зубчатые стены. Тут Эбль хватает тетиву и заставляет дрожать стрелу, которая затем ударила подмышку хозяина впереди идущего судна, проникнув внутрь через просверленное буравом отверстие[192] в борту. Так кормчий испытал превратности моря и смерти даже без того, чтобы их [испытало его] суденышко. Эти безголовые [норманны], следовательно, останавливаются и спешно отступают под крепость, потому что они потеряли Христа, самую голову.
[соглашение разрывается – сентябрь 887 г.] Стихи 411-441
Далее, они молят о милости и, договорившись о клятве и заложниках, обещают не касаться других берегов, кроме Сены, и быстро вернуться назад, как прежде. Ибо они поклялись тем, что мы обычно называем «заверением»[193], оставить в покое плодоносную реку Марну[194]. Наших приводила в содрогание сама мысль о том, что датчане могут его нарушить, поскольку по этому союзному договору всё становилось равно общим между его сторонами - дома ли, хлеб, питьё, жилища, дороги или ложа; каждый из двух народов изумлялся при виде своего смешения с другим. Сперва они придерживались этого договора, направившись в область сенонов [к Сансу], [но] соблюдали [его только] до тех пор, пока не получили всё позволенное [по нему] и достигли, мимо укреплений и несмотря на них, верхних вод [реки][195]; [тогда] они быстро погнали свои барки [обратно] вниз по течению реки. Увы! Поскольку они увлекли с собой и двадцать католиков на последние берега жизни и предали насильственной смерти либо от оружия, либо на ременной узде. В скором времени они положили жизнь в собственном лагере без пропитания, смерть за двойными валами, ничем не покрытые угли (заметка на полях – Загадка; уголь, который скрывает пламя и покрывается пеплом, все еще живет, и все-таки умирает)[196]. Они надеялись удержать его в безопасности мольбами к нашим. [Но] они разбивают «заверение», пренебрегают областью сенонов, и гладь Марны бороздят [плавучими] колесницами. [Весть] доносится до города. Тысячи кричащих глоток ударяют каждого гулом. Общий мир уходит, повергается весь договор. Немедленно все граждане, чтобы отыскать свирепых [варваров], бегут по городу, по площадям, только бы обнаружить кого-нибудь. Ура! – находят пятьсот, бьют и умерщвляют. В этом деле блестяще показал себя превосходный аббат Эбль, любимец Марса, который, если бы не был чрезмерно жадным и сладострастным, был бы пригоден ко всему. В самом деле, он отличался [также] в прекрасных занятиях, которым служат буквы. Первосвященник [епископ] же Аншерик, по причине договора, позволил уйти тем, которых держал [у себя, хотя] должен был бы их скорее изрубить. Затем дикари ударили по Мельдам [Мо], окружив даже город валом[197].
194
Ни Ансери (Аншерик), чей брат был графом Мо, ни Эд, который имел владения в этом графстве, не желали увидеть норманнов поднимающимися по Марне (Matrona в оригинале, правый приток Сены с местом впадения в 6 км от центра Парижа -
195
Иными словами, первые корабли должным образом взяли направление на Санс; но когда последний их них оказался выше Парижа по течению, флот направился в долину Марны.
196
Глосса, которая указывает на имеющуюся загадку, не помогает её разрешить. Угли, которые ничего не покрывает, жизнь без пропитания, могут быть только норманнами, оставшимися в лагере и подвергнутыми, вследствие вероломства своих товарищей, мщению парижан.
197
Аббон немного предвосхищает события. Осада Мо состоялась только летом 888 г. (Мо - Meldi в оригинале, на реке Марне в 40 км к востоку от центра Парижа -