Расскажем теперь о триумфах, достойных Эда. [В месте, которое] обычно кличут Соколиной Горой[213], он победил десяток тысяч всадников и с ними девять тысяч пехоты язычников. Этот трофей[214] доставил ему, как воздаяние, день рождения Иоанна, предтечи Господа. Ибо он проезжал по дороге, с обеих сторон сопровождаемый тысячью щитоносных мужей, когда узнал из уст молодого новобранца, чьи собаки погнались за зайцами по лесистым полям, о приближении тысяч свирепых всадников. При этом [известии] он снова взял щит и тут же повесил на шею; обнажив оружие [вместе] с товарищами, он вступает в нежданное сражение[215]. Вымолив небесное утешение, он тогда вырывает внутренности [у врагов], которые слагают с себя щиты вместе с душами. Остальные поворачиваются спиной к королевскому оружию, что дало отдых трём юношам, сопровождавшим Эда. Тогда он сказал своим: «Вполне возможно, что вслед за этими придут другие; поэтому сплотитесь, равномерно встав. Если будет слово сверх этого, пусть никто не промедлит!» Он добавляет: «Я взойду на холм, чтобы сам разведать [округу]; если вы заметите шум, не медлите ни единого мгновения!” Потребовав свой рог, взобравшись на скалу, вот он видит шествующих медленным шагом бряцающих оружием пехотинцев. Вскоре после этого ревущая труба, [поднесенная им] ко рту, поднимает всех на широком пространстве, и рулады полетели к звездам через нивы, издаваемые на все лады, и протяжные, и отрывистые. Вся роща дала ответ услужливым голосом и трубный глас быстро разнёсся по всем стихиям. Ничего удивительного, потому что королевская голова призывает громовым голосом, говорю я. Итак, свои взнуздывают коней, каждый прыжком садится верхом[216], и направляются в средоточие инородцев, один из которых, размахивая секирой, поразил верхушку конического шлема короля, соскользнувшего с темени на плечи. Поскольку он осмелился ударить истинного помазанника Божьего, государь тотчас же мечом исторг дух из груди напавшего чужеземца. Бой разгорается, глупцы с кровью лишаются душ. Обесславленные обращаются в бегство, а предводитель получает трофей [победы]. Столь много тысяч он поверг на землю за единственный день неустанным мечом, пока их, преследуемых, не удалил за границы франков. По правде, он этим себе не доставил отдохновения[217], поскольку вскоре получил новость, что аквитанцы отложились и пренебрегли его властью.
[Эд идёт походом в Аквитанию (892 г.)] Стихи 532-566
В ярости он устремился на них, опустошая и разграбляя нивы, но только лишь у простонародья[218]; хотя он силился осаждать враждебные города, его держава от этого почти не выросла. Между тем, когда солнце пренебрегло небесным сводом и улеглось на переливающийся волнами черепаховый панцирь моря, против него восстал и консул [граф] Адемар, хотя и связанный с королём узами родства, о котором я упоминал[219]. Прозерпина [богиня подземного мира] бездействовала по отношению к нему, в то время как он сокрушил и опрокинул строй Эда. Тень обращает в бегство звёзды, Адемар – жизни из войска [Эда]; Эд спит, кровный родственник гонит его армию. Но вот звёзды сверкают, государь пробуждается, и вскоре единокровник спешно удаляется, радуясь [пролитой] крови. Отчего же он в то время нагромоздил столь много убийств и преступлений. Дело в том, что король хотел поручить защиту Пиктавы [Пуатье] брату Роберту[220], однако Адемар не желал такого. И само собой разумеется, он забрал её себе, потому что почитал себя больше, чем его [Роберта]. Вступив затем в земли лимовиков [Лимузен] и на нивы арвернов [Овернь][221], [король] видит перед собой неприятелем могучее войско Вилельма[222], но сражению воспрепятствовала оказавшаяся между ними река[223]. Из-за этого Вилельм потерял свои почетные звания, переданные царствующим [королём] Уго[224] [Югу де Берри], которого государь прежде сделал консулом [графом] битуригов [Берри]; вследствие этого деяния между двумя графами была неистовая война. Тысячу и сверх того сто [своих людей] оплакал прославленный правитель Вилельм Кларомонтский [Гильом граф де Клермон], убитых Уго; тот [потерял] столько, что меньшее число отнялось от большего[225]. В конце концов Уго, которого одолело остриё меча Вилельма, припал к его ногам, чтобы вымолить милосердие к себе. Тот, однако, ответил, что эти слова слишком запоздали, и немедленно после сказанного пронзил копьём его грудь. В войске Уго погибли весьма могучие мужи, Ротгарий [Роже] и Стефан [Этьен], предавшие смерти множество сторонников Вилельма; первый был граф и племянник Уго, второй Стефан – чрезвычайно смелый воин. О горе! Уго оплакивает [свою] смерть, Вилельм – одержанную победу.
213
Монфокон (Mons Falconus) на возвышенности Аргон, хотя и входивший в диоцез Реймса, принадлежал восточно-франкскому королевству, где правил Арнульф.
215
«Нежданная победа», пишет автор
218
В действительности Эд два раза направлялся в Аквитанию, в 889 и 892 гг. Весной 889 г., примерно через год после победы при Монфоконе, он зашёл недалеко за Луару и легко заставил признать свою власть графа Пуату, Ранну II, в течение недолгого времени пытавшегося вести себя как король Аквитании в качестве правнука Людовика Благочестивого. Но события, о которых рассказывает Аббон, относятся к второму походу в 892 г. Эд встретил 30 сентября в Коне (Cosne), откуда направился к Буржу и Пуатье. Ранну был мёртв с 10 октября 890 г., вождями мятежа были два его брата, аббат Эбль (герой обороны Парижа) и Гозберт; они погибли в ходе этой борьбы, Эбль 2 октября 892 г., убитый ударом камня во время штурма замка. – См. Leonce Auzias,
219
Выше, II, 476. Он держал от своего отца некоторые права на графство Пуату, которое сын Ранну, совсем ребенок, не мог надеяться получить. Эд пожаловал его ему в конце 891 г. (L. Auzias, вышеуказ. соч., стр. 441).
220
Этот Роберт [Rotbertus в тексте], который сражался в Париже (см. выше I, 67) – будущий Роберт I, король в 922-923 гг.
222
Гильом Благочестивый [Wilelmus в тексте], граф Оверни и Клермона, родственник Ранну II из Пуату, оказал поддержку его сыну.
223
L. Auzias, в своей книге