Лукавый было захотел любовницу утешить.
Шепнул: «Любезная мне Смерть, приобрела ты больше,
Чем потеряла, ведь к тебе Сам Иисус явился.
И прочие, как Он, придут, и те, кто жили прежде,
И те, кто будут жить потом, о, не страдай напрасно.
16
Яви, любимая, Его нам лик скорей, не мешкай,
Чтоб мы увидели Его и вдоволь посмеялись.
Ему мы скажем, уж поверь: „Ну где же Твоя сила?
Три дня так быстро протекли… И что на это скажешь?“
Еще заметим: „Третий день уже, дружок, опомнись!
Ведь на четвертый воскресил Ты Лазаря, любимца…
Так воскреси ж теперь Себя! Иль не по силам это?“»
Смерть отворила мглы врата глубинного Шеола,
И лик Господень засиял вне мрака Смерти хитрой.
Как содомляне, слепотой поражены все вкупе[89],
И Сатана, и сонм его, ослепшие, на ощупь
Искали врат Шеолских медь, и всё не обретали.