О лжи и умолчании у детей и взрослых
Правда и ложь — этот вопрос в отношениях с детьми только кажется простым и однозначным. Ведь в мире взрослых, скажем прямо, любому нередко приходится о чем-то умалчивать, кривить душой, а то и просто лгать. Бесчестным же и лживым считается не любой человек, а лишь тот, который легко, не мучаясь совестью, злоупотребляет такой возможностью ради какой-то своей корысти в ущерб другим людям.
Когда ребёнок мал и мир этики разделён для него лишь на белое и чёрное, на хорошее и плохое, когда он ещё не в состоянии разобраться в более тонких нюансах человеческих отношений, взрослые совершенно справедливо стараются ему внушить, что лгать нельзя, это стыдно. Но и здесь, конечно, срабатывает принцип воспитания личным примером. И если Вы сами знаете за собой грех преувеличить, отступить от истины, слукавить — не ждите, что ребёнок вырастет правдивым. Подрастая, он всё чаще сталкивается с неискренним поведением взрослых, и у него начинают возникать вполне законные вопросы.
Почему, когда сосед-алкоголик пришёл попросить в долг, папа сказал, что у нас сейчас нет денег, хотя только вчера получил зарплату?
Почему на вопрос бабушки: “О чём вы так долго говорили с врачом в прихожей?” мама ответила: “Я спрашивала о своей головной боли”, хотя ребёнок сам слышал, что разговор шёл о бабушкиной неизлечимой болезни и о том, что жить ей осталось совсем недолго?
Почему на вопрос мужа подруги: “Не знаешь, почему моя жена задерживается с работы?” мама сказала: “Нет”, хотя только что мы видели её на улице; она разговаривала и смеялась с каким-то дядей?
Во всех этих ситуациях взрослые лгут, но как объяснить ребёнку, почему они так поступают, ведь они учили его, что всегда надо говорить только правду? Он видит в таком случае двойной обман: один непосредственно происходит на его глазах, а второй проявляется в лицемерии взрослых, которые проповедуют правдивость, а сами лгут. Очень непросто объясняться с ребёнком после любого из подобных случаев, поэтому и стараются обычно взрослые, чтобы такие разговоры не достигали детских ушей.
Однако это не всегда получается, и каким-то образом приходится объяснять, что в первом случае папа не хотел давать деньги алкоголику, потому что он тут же их пропьёт и долг не отдаст, как бывало уже не раз. Отказать же соседу впрямую означало бы вступить с ним в долгую бессмысленную дискуссию о вреде алкоголя, чего папа делать не стал, чтобы не ссориться с соседом. Впрочем, другой человек на месте этого папы рассудил бы, что лучше испортить отношения с этим пьянчугой, чем лгать ему каждый раз, когда он будет являться с той же просьбой снова и снова. Такой человек предпочёл бы отказать ему раз и навсегда, сказав правду, то есть назвав причиной неотданный долг и нежелание поощрять алкоголиков.
Во втором случае мама не хотела огорчать больную бабушку, да и сама мама не очень-то склонна верить доктору и тоже надеется на лучшее. Можно, конечно, было сказать бабушке правду, но это означало бы лишить её последней надежды на выздоровление. Трудно что-то возразить против подобной “лжи милосердия”, но и в этой тяжёлой ситуации, если бабушка — мужественный человек и готова услышать правду о своей участи, может быть, и не стоит её обманывать.
В третьем же случае объяснить что-либо ребёнку совсем непросто. Дядя, с которым разговаривала подруга, — школьный товарищ мамы и этой подруги, с которым она давно не виделась; разговор происходил в присутствии ещё нескольких друзей, на которых ребёнок не обратил внимания, в том числе и жены этого самого товарища. Но рассказать обо всём этом ревнивому мужу подруги означает обречь её по крайней мере на неделю упрёков и скандалов. Однако и в этом случае мама могла всё же не лгать, а с возможной деликатностью объяснить ревнивцу, почему задержалась его жена. Пусть подруга сама объясняется с мужем и говорит ему то, что сочтёт нужным.