Несладко пришлось тем, кто увидел творения своих рук на Выставке Плоховатых Вещей, которой был посвящен специальный номер журнала (№ 35, 1971 г.).
Вернемся на наше заочное совещание. Из отдела писем, где оно проходит, доносятся раскаты хохота. Это зачитываются присланные читателями материалы для рубрики «Нарочно не придумаешь».
«…И, наконец, о достоверности подписи акта. Ваши сомнения напрасны, акт подписан экспертом Назаровым В. Ф., подпись он изменил в связи с переходом на руководящую работу».
(Из служебного письма.)
«За последнее время я увлекся воспитательной работой с подчиненными, а себя лично упустил из виду и начал пьянствовать».
(Из объяснительной записки.)
«Если вам нужно увеличить семью, наш фотограф сделает это моментально».
(Объявление фотоателье.)
— Очень смешно! — хмуро говорит один сотрудник, известный в редакции как человек крайне осторожный. — Только где доказательства, что все это не придумано нарочно?
Вопрос вполне законный, но доказательства есть. Присланы подлинники документов либо заверенные печатью копии. Очень много также фотоснимков нелепых объявлений. Будет над чем посмеяться!
А это что за письмо из Рязани? Его подписал 61 человек. Оно также имеет отношение к разделу «Нарочно не придумаешь». В журнале однажды было перепечатано объявление из газеты: «Пятигорский машиностроительный завод приглашает на работу инженеров-конструкторов, имеющих опыт работы маляров». В объявлении допущена синтаксическая неточность, и поэтому оно звучит довольно забавно. На самом же деле заводу требуются не конструкторы, имеющие опыт работы маляров, а просто конструкторы и опытные маляры.
«Никакой бессмыслицы мы в этом объявлении не усмотрели, — отчасти в шутку, отчасти всерьез пишут рязанские читатели. — Мы тоже работаем конструкторами, но дирекция частенько вручает нам кисти и ведра с краской и посылает в цеха красить готовые станки».
М-да, вот вам и синтаксическая неточность! Факт, что и говорить, удивительный. Письмо рязанских конструкторов немедленно отправляется в типографию.
Читатель «Крокодила» не только информатор, поставщик тем и фактов, рассказов и рисунков. Он участник читательских конкурсов остроумия, которые регулярно проводятся на страницах журнала.
Он энциклопедист. «Крокодильская Сатирическая Энциклопедия», публиковавшаяся в журнале в 1971–1972 годах, полностью составлена читателями. Около двадцати тысяч человек решили попробовать свои силы на необычном поприще.
Читатель — строгий критик. Когда Крокодил проводил конкурсы рассказов, членами жюри конкурса были читатели. Дипломы лауреатов были вручены тем авторам, чьи рассказы получили наибольшее количество высших читательских оценок. А сколько ежедневно Крокодил получает писем, начинающихся словами: «Ты правильно сделал, Крокодил, что…», «Я поддерживаю твое выступление о…», «В дополнение к опубликованному фельетону хочу добавить…» Разумеется, бывают и письма, начинающиеся так: «Хочу тебя огорчить, Крокодил. Напрасно ты…», «Крепко ты меня огорчил фельетоном…» Ну что ж, деловая критика — двигатель прогресса. Крокодил всегда благодарит за нее и, в свою очередь, платит критической монетой тем читателям, которые, по его мнению, ошибаются (см. в журнале раздел «Крокодильский узел связи»).
— Ну, положим, Крокодил, ты убедил. Верю, что читатели принимают большое участие в издании журнала, — скажет иной скептик — Но если Крокодил ежедневно, кроме выходных и праздничных дней, получает в среднем 400–500 писем, сколько же это будет в год?
— До ста двадцати тысяч.
— Вот-вот! А ты сам писал однажды, что если все письма использовать в журнале, то каждый номер по толщине и весу оставит далеко позади любой том Большой Советской Энциклопедии. Но журнал, как и автобус, не резиновый, он обладает строго определенным числом строкомест. Стало быть, ты можешь в той или иной форме использовать в журнале всего лишь…
— Максимум тысячу с небольшим писем. Кроме того, еще восемь-девять тысяч писем не нуждаются в публикации. В них читатели делятся с редакцией своими впечатлениями о журнале, дают советы.
— Ну, все это составляет от силы десять процентов годовой почты. Выходит, остальные девяносто процентов читателей напрасно тратят чернила, бумагу, загружают почту?
— Ошибаетесь, гражданин скептик! Фельетоны, заметки, рисунки по письмам читателей — всего лишь небольшая часть добрых дел, которые рождаются этими письмами. Очень много писем, в которых читатели информируют о подмеченных ими недостатках, редакция направляет для принятия мер, по ним составляются сводки для министерств и ведомств. И, хотя письмо не было напечатано, его автор со временем убеждается, что оно принесло немалую пользу. А что касается читательских рисунков, юморесок, участия читателей в конкурсах остроумия, то здесь, как и в любом соревновании, побеждает сильнейший.
Один старый журналист, много лет проработавший в отделах писем разных редакций, высказал однажды очень правильную мысль: «Скажите мне, сильно ли загружены работой сотрудники отдела писем, и я скажу, популярен ли ваш журнал».
Загляните в редакционную столовую, и вы увидите, что сотрудники отдела писем «Крокодила» обычно обедают на скорую руку. Им всегда некогда. Кстати, и мне пора, дорогой товарищ Читатель. К редакционному подъезду только что подъехал пикапчик. Меня ждут твои письма, коллега-крокодилец.
М. СЕМЕНОВ
КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ?
Если вас попросят сделать очередной номер «Крокодила», то не следует особенно робеть. Каждый из нас, крокодильцев, делал это много раз, и всегда что-нибудь получалось. Только не надо суетиться, проявлять рвение, быть не в меру усердным. Возможно, все это уместно в любом другом случае, но не в данной ситуации, когда вам предстоит выпустить в свет очередной «Крокодил».
Не следует, например, приходить в редакцию слишком рано в тот день, когда затевается новый номер журнала. Может случиться, что вас спросят, готов ли заданный вам фельетон, в то время как клетки вашего мозга абсолютно пусты, словно все 264 квартиры многоэтажного дома, к которому строители забыли подвести газ, электричество и воду. Ситуация не из приятных. Но допустим, что такой разговор спозаранку вам не угрожает. И все же ничего интересного вы не увидите, только создадите дополнительную нагрузку городскому транспорту в самые пиковые часы «пик».
Может быть, вы рассчитываете услышать, как с пушечным громом хлопают двери лифтов и из них выскакивают авторы рассказов, фельетонов, карикатур, согревающие себя надеждой, что они еще могут осчастливить своими произведениями читателя очередного номера? Но артиллерийской перестрелки не слышно, авторы отсутствуют. В холле и коридоре ни души. Тишина.
И вдруг, усевшись за рабочим столом, вы слышите ритмичный перестук каблучков. Можете не сомневаться: это курьерша Таня. Она волочит по полу два огромных бумажных мешка с письмами — один обычный, а на другом еще не устоявшимся почерком Тани выведено «КСЭ». Обычный, простой мешок она затаскивает в отдел писем, а другой прислоняет к двери иностранного отдела, где за отсутствием Дидро, Даламбера, Руссо и других великих французских энциклопедистов трудятся над отбором поступающего от читателей материала для «Крокодильской Сатирической Энциклопедии» Марк Виленский, Зиновий Юрьев и Володя Митин. Последний, кстати, прекрасно владеет языком прекрасной Франции и потихоньку использует его в своих фельетонах, написанных из Рязани, Дятькова и Борисоглебска. Но пока энциклопедистов нет, и мы еще не знаем, какое примут они толкование, например, слова «кружок»: «подсудимые, обвиняемые в групповом хищении колбасных изделий», «общий рынок» или «редакционная коллегия иллюстрированного журнала» (явный намек на родную редколлегию!).