А вот уже критические заметки вперемежку с фельетонами сып-I ются с Нижегородского автостроя. Вы, надо полагать, догадались, что так назывался будущий Горьковский автомобильный завод? Крокодил стоял и у его колыбели.
Таким был первый этап шефской работы Крокодила. В годы первых пятилеток она протекала на строительных площадках индустриальных гигантов страны.
Теперь вам должно быть ясно, почему передовые рабочие Магнитки из своего первого чугуна отлили фигуру Крокодила.
* * *
Шло время. Шефская работа Крокодила не затухала, она обогащалась новыми формами. Выезды бригад на места, организация крокодильских контрольных постов, глубокие рейды, выпуск специальных тематических номеров, выступления в местной печати…
В 1959 году в редакцию пришло письмо из кустанайских степей. Строители Соколовско-Сарбайского горно-обогатительного комбината писали:
«…Дела идут, но… и непорядки есть, и неполадки бывают, и, глядишь, кто-нибудь наголовотяпствует…
Вот мы и просим тебя, дорогой Крокодил, прими и ты по своей, так сказать, линии шефство над нашим комбинатом. Вспомни, как ты шефствовал в годы первых пятилеток над Магниткой и Кузнецком, — и тряхни стариной!»
Крокодил ответил так:
Письмо я ваше получил.
Над вами шефство принимаю.
Готов помочь по мере сил.
Нисколько не жалея вил.
Но не считайте (намекаю!).
Что, дескать, ваша хата с краю.
Жду матерьялов!
КРОКОДИЛ
Материалы не заставили себя долго ждать. Одна бригада сменяет другую. В Рудный выезжали крокодильцы Т. Боброва, А. Крылов и автор этих строк. Бригада в составе писателя Б. Егорова, поэта В. Иванова и художника Е. Горохова в 20-й номер журнала дает шесть полос. Здесь репортаж, рисунки, заметки, фельетоны, дружеские шаржи, стихи и даже песня «Город Рудный — город чудный», сочиненная В. Ивановым и А. Островским.
Бригады не только давали в журнал злободневный, острый критический материал. Они выступали и в местной печати: рудненской городской газете «Знамя Октября» и кустанайской областной газете «Ленинский путь». И здесь у Крокодила были помощники — комсомольцы, молодые рабочие, члены крокодильского поста. Они продолжали держать связь с редакцией и после того, как уезжали бригады спецкорреспондентов.
Редакция в Москве тоже оказывала помощь Рудному: добивалась быстрейшей отгрузки и доставки на стройку леса, железобетона, оборудования, обращалась в министерства и ведомства и, как правило, добивалась положительных результатов.
Нельзя тут не вспомнить добрым словом тогдашнего ответственного секретаря редакции журнала, ныне покойного Александра Николаевича Ремезова. Очень многого удалось добиться для подшефной стройки благодаря его кипучей энергии. Он считал помощь рудненцам делом чести редакционного коллектива, и не было случая, чтобы он оставил какую-либо просьбу подшефных невыполненной или не довел бы начатое дело до конца.
В том же 1959 году в центре Алтайского края, в городе Барнауле, развертывалось сооружение крупнейшего в Сибири комбината химических волокон. «Мы завидуем Рудному, — пишут барнаульцы Крокодилу, — и просим, чтобы ты взял шефство и над нами».
Крокодилу не привыкать работать на два фронта. Пусть будут Рудный и Барнаул, как некогда были Магнитка и Кузнецк.
На Алтай была отправлена первая выездная бригада — фельетонист А. Вихрев, поэт В. Котов, художник Г. Сундырев. Бригада выпускала ежедневные сатирические плакаты, организовала группу рабочих корреспондентов и подготовила первый материал для журнала — репортаж «Большая химия — большие заботы».
Забот действительно предстояло немало. На следующий год в Барнаул была направлена выездная редакция «первого созыва». Почему «первого созыва»? А потому, что строительство барнаульского исполина состояло из трех этапов: капронового, целлофанового и штапельного. На каждый этап выделялась специальная выездная редакция.
В первую редакцию были включены: прозаики Ю. Мартынов и я, поэт Р. Сарцевич и художник Ю. Черепанов. В этом составе мы выехали в Барнаул.
Но в пути нас постигло большое несчастье. От сердечного приступа в вагоне на наших руках скончался Р. Сарцевич. Мы тяжело переживали эту утрату. Ричарда Сарцевича любили и крокодильцы и читатели журнала. Это был скромный человек, безотказный труженик, охотно выполнявший любое задание редакции. Почти тридцать лет он проработал на автозаводе имени Лихачева и до конца своих дней оставался рабочим поэтом.
Мы сделали остановку в Петропавловске, дали знать в Москву, и оттуда немедленно самолетом прилетели за телом покойного друга и соратника работники редакции.
А нам пришлось следовать дальше, в Барнаул. Вместо Сарцевича из Ленинграда был вызван другой наш активный автор — поэт Владимир Иванов.
Прибыв в Барнаул, мы начали выпускать многотиражную газету «Крокодил на подшефной стройке». Обязанности были строго разграничены: Иванов сочинял стихи, Черепанов делал рисунки, мне приходилось добывать и редактировать материалы, а Мартынов занимался полиграфической частью — выпускал газету.
Каждое утро все четверо шли на объект, распространяли свежую газету и попутно собирали новые материалы. А после обеда начинали готовить очередной номер. И так каждый день, до поздней ночи.
Куда бы Крокодил ни приезжал, он сразу же обрастал помощниками, активистами-добровольцами. В Барнауле их тоже было много, и возглавлял их неутомимый Виктор Молчанов, начальник комсомольского штаба стройки.
Был у крокодильцев и постоянный поставщик смешных материалов — молодой парнишка Петя. Он приходил в редакционную комнатку и становился на пороге, повеся голову.
— Опять не там? — догадывались журналисты.
Петя печально кивал головой.
Петя имел специальность: он был «дырщиком». Пробивал дыры там, где укажут. И почему-то часто не там, где следовало. Но Петя не был виноват. Виноваты были негодные чертежи.
На стройке имелись и представители иностранных фирм — «Циммер» — западногерманской и «СНИА-Вискоза» — итальянской. По вполне понятным причинам иностранцев газета не трогала. Зато их самих газета очень интересовала. Когда утром разносили свежие номера, они хватали газету и с криком «Кап-рошькин есть!» бежали к переводчикам.
Дело в том, что в газете прочно поселился «Антон Капрошкин», персонаж настырный и вездесущий. Он нахально совал повсюду свой длинный капроновый нос и во всеуслышание сообщал о всяких непорядках и неполадках.
Последний день работы выездной редакции совпал с торжественным митингом по случаю пуска «Большого капрона».
Начался новый этап — целлофановый. Вторая выездная редакция в составе фельетонистов А. Вихрева, Ю. Алексеева, художника Г. Андрианова, поэтов Э. Левина и Н. Князева работала зимой 1960/1961 г. — до пуска цеха целлофана.
А в феврале 1963 года на стройку прибыла последняя, «штапельная» бригада: фельетонисты А. Никольский, Н. Монахов, Р. Киреев, поэты В. Константинов и Б. Рацер, художники А. Цветков и В. Соловьев, Эта бригада Антошу Капрошкина переименовала в Штапелькина. Но характер его остался прежним: он по-прежнему всюду бесстрашно совал свой капроновый нос.
Весной 1963 года строители рапортовали о завершении основных объектов комбината, и газета «Крокодил на подшефной стройке» после 52-го номера прекратила свое существование.