Крокодилу не привыкать работать на два фронта. Пусть будут Рудный и Барнаул, как некогда были Магнитка и Кузнецк.
На Алтай была отправлена первая выездная бригада — фельетонист А. Вихрев, поэт В. Котов, художник Г. Сундырев. Бригада выпускала ежедневные сатирические плакаты, организовала группу рабочих корреспондентов и подготовила первый материал для журнала — репортаж «Большая химия — большие заботы».
Забот действительно предстояло немало. На следующий год в Барнаул была направлена выездная редакция «первого созыва». Почему «первого созыва»? А потому, что строительство барнаульского исполина состояло из трех этапов: капронового, целлофанового и штапельного. На каждый этап выделялась специальная выездная редакция.
В первую редакцию были включены: прозаики Ю. Мартынов и я, поэт Р. Сарцевич и художник Ю. Черепанов. В этом составе мы выехали в Барнаул.
Но в пути нас постигло большое несчастье. От сердечного приступа в вагоне на наших руках скончался Р. Сарцевич. Мы тяжело переживали эту утрату. Ричарда Сарцевича любили и крокодильцы и читатели журнала. Это был скромный человек, безотказный труженик, охотно выполнявший любое задание редакции. Почти тридцать лет он проработал на автозаводе имени Лихачева и до конца своих дней оставался рабочим поэтом.
Мы сделали остановку в Петропавловске, дали знать в Москву, и оттуда немедленно самолетом прилетели за телом покойного друга и соратника работники редакции.
А нам пришлось следовать дальше, в Барнаул. Вместо Сарцевича из Ленинграда был вызван другой наш активный автор — поэт Владимир Иванов.
Прибыв в Барнаул, мы начали выпускать многотиражную газету «Крокодил на подшефной стройке». Обязанности были строго разграничены: Иванов сочинял стихи, Черепанов делал рисунки, мне приходилось добывать и редактировать материалы, а Мартынов занимался полиграфической частью — выпускал газету.
Каждое утро все четверо шли на объект, распространяли свежую газету и попутно собирали новые материалы. А после обеда начинали готовить очередной номер. И так каждый день, до поздней ночи.
Куда бы Крокодил ни приезжал, он сразу же обрастал помощниками, активистами-добровольцами. В Барнауле их тоже было много, и возглавлял их неутомимый Виктор Молчанов, начальник комсомольского штаба стройки.
Был у крокодильцев и постоянный поставщик смешных материалов — молодой парнишка Петя. Он приходил в редакционную комнатку и становился на пороге, повеся голову.
— Опять не там? — догадывались журналисты.
Петя печально кивал головой.
Петя имел специальность: он был «дырщиком». Пробивал дыры там, где укажут. И почему-то часто не там, где следовало. Но Петя не был виноват. Виноваты были негодные чертежи.
На стройке имелись и представители иностранных фирм — «Циммер» — западногерманской и «СНИА-Вискоза» — итальянской. По вполне понятным причинам иностранцев газета не трогала. Зато их самих газета очень интересовала. Когда утром разносили свежие номера, они хватали газету и с криком «Кап-рошькин есть!» бежали к переводчикам.
Дело в том, что в газете прочно поселился «Антон Капрошкин», персонаж настырный и вездесущий. Он нахально совал повсюду свой длинный капроновый нос и во всеуслышание сообщал о всяких непорядках и неполадках.
Последний день работы выездной редакции совпал с торжественным митингом по случаю пуска «Большого капрона».
Начался новый этап — целлофановый. Вторая выездная редакция в составе фельетонистов А. Вихрева, Ю. Алексеева, художника Г. Андрианова, поэтов Э. Левина и Н. Князева работала зимой 1960/1961 г. — до пуска цеха целлофана.
А в феврале 1963 года на стройку прибыла последняя, «штапельная» бригада: фельетонисты А. Никольский, Н. Монахов, Р. Киреев, поэты В. Константинов и Б. Рацер, художники А. Цветков и В. Соловьев, Эта бригада Антошу Капрошкина переименовала в Штапелькина. Но характер его остался прежним: он по-прежнему всюду бесстрашно совал свой капроновый нос.
Весной 1963 года строители рапортовали о завершении основных объектов комбината, и газета «Крокодил на подшефной стройке» после 52-го номера прекратила свое существование.
Но связь с барнаульцами не терялась. Еще не раз выезжали в Барнаул спецкоры «Крокодила», да и представители завода, бывая в Москве, не упускали случая зайти в редакцию, поделиться заботами, рассказать об успехах и трудностях.
В 1963–1964 годах Крокодил шефствовал над стройками Большой химии — Стерлитамакским химическим заводом и Щекинским химкомбинатом. Там были созданы крокодильские посты, которые регулярно снабжали журнал материалами о всяких неполадках.
Не забывал Крокодил и о сельском хозяйстве. Он, к примеру, оставил свой след на целине. В 1957 году бригада в составе художника С. Кузьмина, поэта В. Котова и меня выезжала в Кустанайскую область — поглядеть, как идет уборка урожая целинной пшеницы. К бригаде присоединился сотрудник казахского сатирического журнала «Шмель» Мынбай Рашев, которого москвичи перекрестили в Мишу. Работа пошла весело. Бригада в полном составе ездила по полям, брала на карандаш все прорехи, писала фельетоны и отправляла их в редакцию. Параллельно Миша-Мынбай переводил эти материалы на казахский язык, оснащал их своими стихами — и получались подборки, которые публиковались на страницах кустанайской областной газеты «Коммунизм жолы». Там они шли под рубрикой «Крокодил Костанайда», что в переводе означает «Крокодил в Кустанае».
Позднее подшефным Крокодила стал совхоз «Дружба», Московской области. Не раз выезжали крокодильцы в совхоз, не раз публиковали материалы о нуждах и бедах подшефного. Наградой за эти труды были благодарность подшефных и коротенькие деловые заметки под жизнерадостной рубрикой «Крокодил помог».
Ныне, в год своего пятидесятилетия, «Крокодил» словом и делом оказывает помощь крупным стройкам девятой пятилетки. В связи с бурным развитием автомобилестроительной промышленности журнал взял шефство над сооружением и реконструкцией шоссейных дорог Москва — Ярославль, Казань — Набережные Челны, а также над сетью сельских дорог Краснодарского края. Впрочем, читателю будет интереснее познакомиться с шефской работой по свежим номерам самого журнала.
Ю. ГАНФ
КОГДА МЫ ОШИБАЛИСЬ…
Нас, молодых в двадцатые годы карикатуристов «Крокодила», учили наши старые, уважаемые и любимые мастера сатиры, большинству которых, кстати, тогда еще не было и сорока лет, — учили тому, что сатирический рисунок должен быть острым и смешным, но при этом абсолютно точным по теме и безошибочным в деталях.
Художнику-карикатуристу приходится в своих работах иметь дело с кучей персонажей, предметов, пейзажей, и тут уж приходится «держать ухо востро», потому что наш многомиллионный читатель хотя и доброжелателен, но строг и ошибок не прощает.
Надо отдать справедливость крокодильским художникам всех поколений — они очень редко ошибались. За этим внимательно следили наши художественные редакторы.
Как правило, все ошибки «пресекались» в самом начале и не попадали на страницы «Крокодила».
Вспоминаю один курьезный эпизод. Год или полтора художественным отделом журнала ведал один товарищ, и только в конце его пребывания на этом посту выяснилось, что если он кое-как разбирался в черно-белых работах, то с цветными рисунками у него дело обстояло хуже. Дело в том, что он был… прирожденным дальтоником и не различал два цвета — красный и зеленый.
Были, конечно, в многолетней истории «Крокодила» промашки и ляпсусы.
Один из наших художников почему-то «обсчитывал» героев своих рисунков в количестве пальцев — одному рисовал четыре пальца, зато у другого оказывалось на каждой руке по шесть.
Аркадий Бухов, добродушно посмеиваясь, утешал автора, говоря, что ничего страшного в этом нет, потому что, мол, среднегодовое количество пальцев у персонажей его рисунков в общем-то получалось правильным.
Был еще такой случай. На одной карикатуре были изображены три приятеля, которые стояли, дружески обнявшись. Так рисунок и был бы напечатан, если бы кто-то не обратил внимание на то, что автор рисунка «сообразил на троих»… семь рук.