Вопрос о гвоздях был поднят на производственно-техническом совещании. Когда Воронов привел свои расчеты о действительной потребности завода в гвоздях и повторил то, что говорил уже мне – тащат наши гвозди, кто-то из участников совещания спокойно произнес:
– И будут тащить! В продаже гвоздей нет. Что же строителям-то делать, как не воровать. И рады бы купить, да негде.
Вот тогда впервые и возникла мысль об организации на заводе гвоздильного производства, хотя бы полукустарного. Мы вместе с Вороновым решили собрать наиболее заинтересованных в получении гвоздей, тех, кто на выделенном около завода участке строил себе индивидуальные домики. Коротко рассказали, что происходит на заводе.
– Вообще расхитителей следовало бы отдать под суд кое-кого из сидящих здесь также задерживали в проходной и отбирали гвозди, – сказал Воронов.
– А вы продайте их нам, тогда и тащить никто не будет. Без гвоздя-то доски на крыше держаться не будут! Да их не только строители тащат. В любом хозяйстве гвозди нужны.
– Ну а если мы поставим небольшой станочек и на нем тонн десять-двадцать гвоздей сделаем – как вы думаете, хватит этого на ваше строительство? – спросил я.
– Да если бы и вдвое меньше дали, и то хватило бы, – с жаром сказал один из присутствующих на собрании.
А что, если проехать на Магнитогорский завод и выпросить там проволоку-путанку – брак? Когда я был на Магнитке, то у прокатного цеха видел целые кучи путаной проволоки. Мне казалось, что ее можно выправить и на волочильном станке перетянуть на более тонкую, а, имея проволоку различной толщины, на небольшом станочке можно наделать уйму гвоздей.
Все это я рассказал на собрании и спросил:
– Вот, если хотите, мы вам поможем, достанем проволоку, установим станочек, а вы поработайте. Надо будет проволоку править и протягивать ее. А будет проволока – будут и гвозди.
Все с радостью дали согласие.
«Теперь надо ехать на Магнитку и доставать проволоку», – подумал я, уходя с собрания.
Директором Магнитогорского завода был тогда Абрам Павлович Завенягин. Он был чрезвычайно инициативный и упорный человек. Если уж что-нибудь задумал, то не было, казалось, ни доводов, ни силы, которые заставили бы его изменить свою точку зрения.
К своим решениям он приходил путем глубокого анализа всех доводов «за» и «против». Он мог подолгу, внимательно выслушивать людей, тщательно взвешивать все их аргументы, никогда не обрывая собеседников. Совещания, которые он проводил, были длительными. Мне казалось, что нельзя так долго выслушивать порой очень скучные и нудные, а иногда и просто глупые речи.
Надо же дать человеку высказаться, а может быть, он что-нибудь и путное скажет, – смеясь, говорил он иногда мне, когда мы вместе возвращались с таких длительных и утомительных совещаний.
В первой части этой книги я рассказывал о том, как в Горной академии, будучи одновременно и студентом и заместителем ректора, Завенягин, не прибегая к правительственным дотациям, сумел изыскать средства на оборудование лабораторий.
Тогда Завенягину было всего двадцать лет. В тридцать четыре года он был уже директором крупнейшего в стране Магнитогорского металлургического завода, кандидатом в члены ЦК партии и членом Челябинского областного комитета.
Мне было известно, как высоко ценил Тевосяна и Завенягина Серго Орджоникидзе и с каким особо глубоким уважением они оба относились к Серго.
Я знал, как тщательно и с какой любовью они выполняли все его поручения, Больше всего они опасались, как бы ненароком не подвести Серго. Не передоверяя никому, они сами тщательно следили за тем, чтобы все указания Серго неукоснительно выполнялись.
Серго также хорошо знал – эти двое его никогда не подведут, им можно безгранично верить.
Это был типичный пример хороших, здоровых отношений между государственным деятелем старшего поколения, выпестовывающим новые кадры руководителей, и представителями новой молодой поросли. Отношения, основанные на глубоком уважении, доверии и взаимной заботе.
От Тевосяна я нередко слышал:
– Очень боюсь, что Серго расстроится. С производством листовой стали у нас дела не клеятся:.
Или:
– Ну и порадуется Серго – нам удалось перекрыть все свои прежние рекорды по производству стали.