Но это были чужие печи – мы еще не умели изготовлять своих. А вот теперь сами и печи делаем. Теперь нас не испугаешь и не остановишь тем, что нет инструмента. Нет – так сами сделаем, каким бы сложным он ни был.
Вспомнил старую шутку:
«Ты часы починить сможешь?»
«Смогу. Вот если бы только было где топорищем развернуться».
Зачастую мы обходились только тем, что было доступно. Не хватало самого необходимого. Нередко приходилось «развертываться топорищем» там, где нужен был специальный сложный инструмент. «Голь на выдумки хитра». Мы искали выход и находили его.
Рассматривая фрезу, я вспомнил проспект одной из немецких фирм, изготовлявших инструмент. На первой странице проспекта, отпечатанного на русском языке, стояло; «Догнать и перегнать Америку вы можете, пользуясь нашим инструментом».
Нет, мы догоним всех вас, пользуясь своим инструментом. Вот только бы нам не мешалп! Как трудно быстро двигаться вперед, держа в одной руке винтовку, а в другой – штурвал.
Ну ничего, выдержим!
Челябинский Архимед
Производительность реконструированной печи увеличилась вдвое. Но мы искали все новые возможности улучшения производства.
Кто-то вполне резонно заметил:
– У нас печи стоят очень низко, поэтому длина электродов очень велика, отсюда повышенный расход электроэнергии, а кроме того, электроды часто ломаются. Вот если бы можно было приподнять печи.
– Да как вы это сделаете? Вот кабы да во рту росли грибы.
Разговор происходил в цехе в присутствии бригадира по такелажным работам Муржина. Муржин был известным в Челябинске мастером своего дела. «Малограмотный человек с головой Архимеда» – так мне представили его в первые дни моего появления на заводе. Муржин всегда неожиданно оказывался там, где требовалось произвести какие-то особой важности такелажные работы. Нужно было убрать старую заводскую трубу – приглашали Муржина. Он внимательно осматривал трубу, расположенные рядом строения, тщательно все вымерял и потом спрашивал: «Ну вот, если я трубу сюда положу – вы довольны будете?» – и он аккуратно клал трубу точно на указанное место.
Сходил где-либо на станции или на заводской территории тяжелогруженый железнодорожный вагон – опять приглашали Муржина. Он внимательно осматривал поле деятельности, как военачальник, выбирал позиции для установки лебедок, блоков, и легко, без напряжения члены его бригады ставили вагон на рельсы.
Весной 1936 года около электростанции на реке Миас образовался ледяной затор. Решили лед взорвать и вызвали команду подрывников. Но взрыв провели не совсем удачно – сорвали одну из створок шлюза. Ее необходимо было быстро поставить на место.
Дирекция электростанции пришла к нам на завод в полном составе.
– Пришли к вам челом бить. Отпустите на два дня Муржина. Воды для котлов не хватает. Вас же подведем, если сократим подачу электроэнергии.
Мы были встревожены и, конечно, Муржина отпустили.
На следующий день я встретил Муржина, деловито шагающего по берегу реки Миас. Он своим глазом-ватерпасом уже определял, где ему укрепить лебедки и расставить блоки-полиспасты.
– Ну, как дела, Муржин, скоро все на место поставите? – спросил я его, здороваясь. – За два-то дня управитесь?
– А что здесь два-то дня делать? К обеду все на месте стоять будет.
Вот и теперь Муржин подошел ко мне и спросил:
– А почему бы печи не поднять?
– Останавливать надо, а сколько мы потеряем металла за время остановки, вы знаете?
– А зачем останавливать?
– Как – зачем? А как же их поднимать? Нельзя же одновременно и металл в печах плавить и сами печи поднимать?
– А почему нельзя? – донимал меня Муржии.
Я знал его способности решать сложные задачи и недоумевал. Неужели он возьмется поднимать действующие печи!
Как будто читая мои мысли, Муржин сказал:
– Доверьте, не ошибетесь. Мы вам работать не помешаем.
Обсудив возможность проведения сложной и смелой операции по подъему печей на ходу, мы решили пойти на этот эксперимент.
Тремя большими домкратами Муржин стал осторожно поднимать печь. Делал он это в то время, когда работа производилась на верхней площадке и внизу никого не было. При выпуске металла из печи, когда бригада собиралась внизу, Муржин убирал своих людей и прекращал работы. После того как печь была поднята, каменщики нарастили фундамент, и Муржин плавно опустил ее на новое основание.
Из осторожности договорились, чтобы, прежде чем поднимать все печи, проверить результаты сначала на одной и в случае успеха произвести такую операцию на всех остальных.