Вот как описывает его В.Н. Гусаров:
«В процессе эксплуатации печей начали отчетливо выявляться их конструктивные недостатки. Пользуясь тем, что в нашей стране не было специалистов в области ферросплавного производства, фирма «Сименс-Шуккерт» поставила нам оборудование, не проверенное на практике… На чертежах выглядело все хорошо, а на деле наоборот. Масло коксовалось в трубопроводах, ведущих к цилиндрам электрододержателя, а они располагались в зоне высоких температур. Из-за высокой температуры гнулись детали управления электрододержателя – рейки, винты, рычаги. Почти ежедневно печи останавливали, чтобы устранить поломки. Слесари и правильщики без конца ремонтировали погнутые детали.
Электропечи часто и подолгу простаивали. Едва они разогреются, как детали начинают выходить из строя».
Тевосян и Григорович, ознакомившись с производством, пришли к единодушному заключению: главное, что необходимо для устранения недочетов, – это освоение оборудования и глубокое изучение самого технологического процесса производства.
В один из вечеров, вернувшись с завода, Тевосян вызвал меня к себе. Здесь же находился и Григорович.
– Вот мы тут без тебя разговаривали о положении на заводе. Мы долго будем так осваивать процесс производства сплавов. Может быть, посмотреть где-нибудь за границей, как они изготовляют эти сплавы? У нас есть договор с Миге. Может быть, тебе съездить во Францию вместе со своими студентами-ферросплавщиками? У тебя сколько ферросплавщиков учится в группе? – спросил меня Тевосян.
– Четверо.
– Вот забирай их с собой и поезжай во Францию. Я договорился с Серго о твоей поездке, и даже анкеты для оформления поездки мы из Москвы привезли для тебя. Чтобы не терять время, ты заполни, и я возьму их с собой. Мы раньше тебя в Москве-то будем.
Но поехать во Францию мне тогда не пришлось. Французы долго не давали нам виз. Пока шли переговоры о получении для всех нас французских виз, возникла необходимость поехать в Италию.
«Поезжайте в Италию»
В марте 1932 года встал вопрос о моей поездке в Италию. Для строящихся заводов по выплавке высококачественных сталей и ферросплавов нужны были электропечи, мы их тогда еще не умели изготовлять. Фирмы, воспользовавшись создавшейся ситуацией, хотели сорвать с нас возможно больше.
Меня вызвали в Наркомтяжгхром.
– Поезжайте в Италию, познакомьтесь с конструкцией печей, разработанных итальянскими специалистами. Вам необходимо будет оценить, в какой степени то, что изготовляется в Италии, подходит для нас. Если итальянские электропечи по вашему мнению подойдут для наших целей, то мы направим в Италию закупочную комиссию и будем договариваться с фирмами. Вы ведь у нас специалист в этой области.
Я как-то даже растерялся, – когда же это я успел стать специалистом? Прошло всего четыре года, как я защитил свой дипломный проект.
Через двадцать лет мы с Завенягиным как-то обсуждали вопрос о назначении на должность заведующего лабораторией одного молодого ученого. Завенягин стал возражать:
– Ну как можно назначать его на эту должность? Он всего шесть лет назад закончил институт.
– А ты забыл, Абрам Павлович, что тебя Серго назначил директором Гипромеза на третий день после окончания Горной академии?
Завенягин засмеялся.
– Да, черт возьми, действительно к нам относились тогда с большим доверием.
И вот поездка по Италии. Рим. Венеция.
О Венеции я когда-то делал доклад. Перечитал все доступные в то время для меня книги. Когда это было? То ли в 1915, то ли в 1916 годах?
Когда я ехал в Венецию, мне казалось, что я знаю этот город, но, выйдя из железнодорожного вагона, поразился. Это же совершенно не та Венеция, которая была создана моим воображением.
Гранд канал. Площадь Сан-Марко, Дворец дожей, и на углу чудесный барельеф пьяного Ноя. Узкие улочки и мастерские кустарей. Город на сваях. На сваи использовано красное дерево, которое когда-то росло на побережье. Эти деревянные сваи теперь заменяются сваями из железобетона. Мебельные фабрики платят большие деньги за те деревянные сваи, что простояли в воде столетия.
В Риме у Колизея меня остановил продавец камей. На небольшом деревянном лотке у него были чудесные брошки без оправы женские головки, вырезанные из раковин.
– Купите, – твердил он, следуя за мной. Слово «купите» он произносил на итальянском, английском, французском и немецком языках. Потом, отчаившись, он спросил: – Кто же вы?
– Русский.
– Ну купите же, – уже по-русски произнес он.
– Откуда вы русский язык знаете?
– А я еще мальчишкой жил с отцом в Одессе. Сегодня я еще ни одной камеи не продал. Я их вырезаю сам. Смотрите, какие у меня руки, – и он повернул мне ладони своих мозолистых рук. – Вы же, советские, стоите за рабочих. Ну, купите.