За первым заходом последовал второй – создание Движения демократических реформ, куда вошли Э. А. Шеварднадзе, А. Н. Яковлев, А. И. Вольский и другие. ДДР было создано в мае 1991 года, а осенью предполагалось на его базе создать партию. Эта партия должна была предъявить требования на часть имущества КПСС. Однако движение широкой поддержки в партии и обществе не получило.
Когда же наступил август 1991 года, на партии был поставлен крест, поскольку ряд попыток расколоть ее не привел к нужным результатам.
…В мае 1991 года я пригласил выступить перед московским партийным активом последнего первого секретаря Польской объединенной рабочей партии (ПОРП). Выступил он в довольно мрачных тонах и точно предугадал, что нас ожидает. После встречи с активом мы с ним долго беседовали. Я его спросил, что привело к ликвидации ПОРП и смене общественно-политического строя в стране, в чем его основная ошибка? Ответ был таков: в том, что не допустил раскола партии.
Может быть, если бы на базе КПСС образовались две партии, история страны имела бы другое продолжение? Но история – повторюсь – не терпит сослагательного наклонения…
Здесь уместно повести особый разговор о роли А. Н. Яковлева.
В 1987 году по Москве ходило письмо «Остановите Яковлева!». Пришло оно и в Моссовет на имя Сайкина. Сайкин тогда спросил: «Что будем делать?» Я посоветовал отдать его первому секретарю горкома партии Ельцину.
По моим сведениям, такое же письмо получили все члены Политбюро и многие руководители в Москве и в стране. Там утверждалось, что Яковлев – американский агент, что он был завербован американской разведкой, когда учился в Колумбийском университете. Будучи послом в Канаде, он уже работал на две разведки – на нашу и на американскую.
Говорилось, что Горбачев попал под его влияние еще во время своей поездки в Канаду и сейчас всячески двигает его. Яковлев, предупреждали далее в письме, рвется к власти: был заведующим отделом ЦК, теперь – секретарь ЦК и, если станет членом Политбюро, это будет трагедией для страны. Яковлева необходимо остановить! Это проамерикански настроенный человек, а проще – агент влияния Америки.
Три четверти письма были написаны достаточно убедительно и, как мне показалось, не предвзято. А формулировки же последней его части отдавали установками общества «Память». Там уже пахло не патриотизмом, а шовинизмом.
Потом вышла статья в газете «Московский строитель». В ней поместили фотографию выпускников Колумбийского университета, где крестиками помечены Яковлев и Калугин.
К такому выводу подталкивали и выступления А. Н. Яковлева на встрече с молодыми членами партии на XXVIII съезде КПСС и в Прибалтике, и полное бездействие (а точнее – противодействие!) Идеологического отдела ЦК, когда, по существу, все средства массовой информации работали против партии. А ведь именно А. Н. Яковлев возглавлял этот участок работы…
У меня была беседа по этому поводу с Крючковым. Он сказал, что у него есть абсолютно точные сведения о том, что Яковлев и Калугин завербованы. Это сказано было еще задолго до событий 1991 года и появления двухтомника мемуаров Крючкова «Личное дело».
…Было бы неверным сваливать ответственность за все происходящее только на отдельные личности или на иностранные разведки.
Это началось с конца 1989 года. До того времени экономика у нас развивалась. Люди еще жили надеждами. Они поверили в перестройку, поверили, что перемены приведут к лучшему.
Но перемены привели к худшему, практически – к обнищанию народа. А народ-то воспитывался у нас с чувством собственного достоинства, а эти бесконечные очереди и многое другое людей просто унижало.
Поэтому, говоря о рабочем классе (это к вопросу о том, почему партия разваливалась), следует учитывать, что партия фактически лишилась поддержки со стороны более 5 миллионов рабочих-коммунистов. Ведь рабочие в партии составляли на тот момент 44 процента КПСС. Да и объективно поддержки не могло быть, потому что невозможно объяснить рабочему человеку, отчего ситуация ухудшается – ведь нет войны или каких-то других объективных причин! Лозунги одни, а в реальности происходит другое.
Рабочий класс относился в это время к партии отрицательно. Я состоял в то время на партийном учете на заводе – было принято решение, чтобы секретари Московского горкома стали на партийный учет на каком-нибудь предприятии. Я выбрал Электрозавод им. В. В. Куйбышева в районе, где работал, где меня хорошо знали. И все равно мне было там очень тяжело, потому что я не просто состоял на партучете завода, а в цеховой организации. Присутствовал на собраниях, где всякое приходилось мне слышать – там с должностью не считались.