Но Ферд решительно отказался.
— К этому красному гоночному я больше никогда не притронусь. Я его боюсь.
Оскар поднял его на ноги и выволок на задний двор.
— Есть только один способ побороть страх перед ним!
Ферд, белый как мел, сел в седло. Велосипед, вихляя, проехал несколько метров — и Ферд с криком покатился по земле.
Оскар оттащил его от велосипеда.
— Он меня сбросил! — кричал Ферд. — Он хотел меня убить! Смотри — кровь!..
Но его партнер возразил, что Ферд упал на бугорке, просто из-за своего страха. Кровь? Поцарапал щеку о сломанную спицу, когда падал. И он заставил Ферда снова оседлать велосипед, чтобы побороть страх.
Тут Ферд ударился в истерику. Он кричал, что каждый человек находится в опасности, что человечество необходимо предостеречь. Оскару пришлось затратить массу времени, чтобы успокоить Ферда, увести его домой и уложить в постель.
Конечно, Оскар не стал рассказывать все это мистеру Уотни. Просто сказал, что его партнер сломался — велосипеды ему вконец опротивели.
— Я-то считаю, что суетиться, пытаться переделать мир — себе дороже, — сообщил Оскар. — Я всегда говорил — принимай вещи такими, какие они есть. А насчет всяких проблем, то тут все просто: с кем не сладить, с тем дружи.
Мистер Уотни подтвердил, что и сам придерживается в точности такой философии. Затем он спросил, как идут дела с тех пор как Оскар остался без партнера.
— Ну… не так чтобы совсем плохо. Я, знаете ли, теперь помолвлен. Ее зовут Норма. Просто помешана на велосипедах… В общем, учитывая все обстоятельства, дела совсем не плохие. Работать, конечно, больше приходится, зато я могу делать все по-своему, а это уже кое-что…
Мистер Уотни кивнул.
— Я смотрю, дамские велосипеды-то все еще делают, — заметил он. — Не пойму, зачем это, ведь почти все женщины носят брюки.
— Ну, не знаю, — пожал плечами Оскар. — Мне, например, такие нравятся. Вам не кажется, что велосипеды похожи на людей? Я имею в виду, что велосипед — единственная в мире машина, которая бывает мужской или женской. То есть дамской.
Мистер Уотни хихикнул и сказал — ив самом деле, об этом он раньше не задумывался.
Потом Оскар спросил — не желает ли мистер Уотни купить что-нибудь, то есть, разумеется, он в любом случае желанный посетитель…
— Вообще-то, я хотел посмотреть, что у вас есть. Скоро день рождения моего сынишки, и…
Оскар глубокомысленно кивнул.
— Вот, взгляните, — показал он. — Такого вы больше нигде не найдете. Это наш фирменный товар. Сочетает в себе лучшие черты французского гоночного и американской стандартной… модели. Но мы производим его прямо здесь, и он выпускается в трех вариантах — «детский», «подростковый» и «стандартный». Отличная модель, правда?
Мистер Уотни осмотрел велосипед и отвечал в том смысле, что да, похоже, это именно то, что надо.
— А кстати, — спросил он, — что с тем французским гоночным — ну, с красным, который тут у вас раньше стоял?
У Оскара дернулось лицо. Но потом оно стало спокойным и невинным, и он, наклонившись к клиенту, слегка толкнул его локтем.
— Ах, этот? — подмигнул он. — Старичок французик? А как же! Его я пустил на племя!
И они оба расхохотались и долго и весело смеялись, и рассказали друг другу еще несколько забавных случаев, и мистер Уотни приобрел велосипед для сына, и они выпили пивка и опять пошутили и посмеялись. И еще вспоминали: какое несчастье, бедняга Ферд, бедный старина Ферд — его, бедолагу, нашли в собственном гардеробе, с проволокой от разогнутых плечиков, туго обвившейся вокруг шеи.