Итак, развитие значений глаголов превзойти, превознести и преставиться протекало следующим образом: в первичном, прямом значении глаголы применялись редко, типичным было употребление глаголов во вторичных значениях. Это наиболее частое использование в контексте стало единственным значением глаголов.
Как видим, во всех рассмотренных случаях типизация употреблений славянизмов вызывала сдвиги в их значениях. А сама типизация вызвана причиной, находящейся вне языка, — развитием церковно-книжных жанров с их специфическими особенностями употребления слов.
Калькирование
Перечисленные явления (стандартизация, типизация употребления, ограничение сочетаемости, «заражение» от контекста) — главные, но не единственные причины изменения значений славянизмов.
Некоторые славянизмы получили новые значения только под влиянием тех греческих слов, для перевода которых они обычно применялись. Таково, например, слово гражданинъ. Чем объяснить развитие у этого слова значения «подданный государства, член общества»? Ведь оно образовано от слова градъ («город») и должно было бы, подобно русскому слову горожанинъ, обозначать жителя города. Дело в том, что в памятниках старославянского и церковнославянского языков слово гражданинъ постоянно употреблялось для перевода древнегреческого слова πολίτης, которое обозначало как жителя города, так и подданного государства. Это слово было образовано от греческого πόλις — «город-государство». Как известно, древнегреческие города («полисы») представляли собой государственные объединения. Поэтому горожанин, член городской общины, был одновременно и гражданином, т. е. подданным определенного государства. Славянизм гражданинъ заимствовал (или, как принято говорить, калькировал) значение греческого πολίτης. Долгое время слово гражданинъ употреблялось в двух значениях:
1) «житель города», например: «Володимеръ же обьстоя [т. е. осаждал] градъ. изнемогаху въ градѣ людье. и (реч҃) Володимеръ къ гражаномъ...» («Повесть временных лет»);
2) «житель, подданный государства», например: «и шедъ прилѣпися единому гражанину страны тоя» («Златая цепь», сборник сочинений отцов церкви, список XIV в., это цитата из Евангелия, однако во многих списках Евангелия в этом месте употребляется слово житель). Но «встретившись» в русском языке со словом горожанинъ, имевшим только одно значение — «житель города», славянизм гражданинъ постепенно закрепился только в том значении, которое его отличало от русского слова. Почему же горожанинъ не получило значения «подданный государства»? Ответ очень прост: оно не могло калькировать значение греческого πολίτης, так как вообще не употреблялось в памятниках, переведенных с древнегреческого языка: переводы, как уже говорилось, делались на церковнославянский язык, в котором это исконно русское слово отсутствовало.
Сходным образом изменялись значения славянизма глава. Как и гражданинъ, это слово сохранило то значение, которое было взято у греческого слова и которым оно отличалось от русского голова. Греческое слово κεφαλή имело значение не только «голова как часть тела», но и «верх, край» и употреблялось для обозначения начала сочинения или его раздела. Так же стало употребляться и слово глава.
В новой сфере — с новым значением
До сих пор мы рассматривали изменение значений славянизмов в пределах церковнославянского языка. За его пределами (в русском литературном языке, живых народных говорах) слово укреплялось с изменившимся значением.
Однако нередки случаи изменения значения славянизма уже в новой сфере. Эти изменения часто бывают очень существенны. Иногда слово приобретает значение, противоположное тому, которое оно имело ранее. Так произошло, например, со славянизмами предыдущий и блаженный.
Предыдущий — форма действительного причастия настоящего времени глагола предъити, заимствованного из старославянского языка. Значение глагола предъити, употреблявшегося почти исключительно в церковно-книжных памятниках, первоначально сложилось из его частей: ити — «идти», предъ — «вперед, перед». Например: «предъидущемъ преподъбьныимъ чьрноризьцемъ съ свѣщами. а по нихъ диякони [впереди шли черноризцы (монахи) со свечами, а за ними дьяконы]» («Сказание о Борисе и Глебе»). Как видим, исконным значением глагола предъити было конкретное действие — движение в пространстве. Впоследствии, еще в церковнославянском языке, глагол предъити изменил это значение. На основе прежнего «идти впереди в пространстве» возникло «идти, следовать впереди во времени». В значении «будущий, грядущий» употреблялась преимущественно причастная форма предъидущии, например: «И на прѣдъидущю времени правителя о(т)падъ помысла стра(с)тию ять будеть [Тот, кто в будущем уйдет от господина, будет охвачен духовным страданием]» («Рязанская кормчая», 1284 г.). В таком значении форма предъидущии постоянно употреблялась в церковно-книжных памятниках вплоть до XVII—XVIII вв. Однако в этот период шел процесс распада церковнославянского языка, на котором писались церковно-книжные памятники. Слова, наиболее в них употребительные, выходили за пределы церковнославянского языка, проникали в светскую письменность. Этот процесс коснулся и причастия предъидущии, гораздо более употребительного, чем другие формы глагола предъити, которые так и не вышли за пределы церковно-книжной письменности. Но в новой языковой сфере предъидущии было осмыслено не как «следующий впереди настоящего момента, в будущем», а как «следовавший перед, до настоящего момента, т. е. в прошлом». Значение «впереди», таким образом, в церковных жанрах осмыслялось как «после, потом, в будущем», а в светских жанрах — «до, раньше, в прошлом».