Но опыт научил их, что тело тако ж есть орудие, чрез которое проходят в человека познания и лучи Истины: они чувствовали, что мысль не нам принадлежит, и наши идеи отвне входят в нас, и следовательно проходят чрез тело; в чем чувства наши телесные суть главные пособники.
Происхождение Материализма
Сие мнение привело человека, по его скорости и легкомыслию, в пагубные заблуждения, от которых родились в его воображении чудные и странные идеи; из сего, говорю, мнения Материалисты почерпнули уничижительное мнение о чувствованиях, поставляющее человека ниже скота; понеже сей, подстрекаем будучи единым токмо побуждением, неспособен заблуждаться; но человек, находяся в противоречиях, может по их мнению вдаваться спокойно и без разбору всякому побуждения, действующему на него.
Но ежели следовать тому свету Правосудия, которой мы уже признали в человеке, то нельзя нам принять сего уничижительного мнения. Мы доказали, что человек управляет сам собою, и отдает сам себе отчет в своих делах. Я не допущу теперь похитить у него преимущества столь знатного, которое возвышает его над всеми тварями.
Система о чувствованиях
Ничто меня не удержит удостоверить мою собратию, что сия искусно вымышленная хитрость весьма способна совратить их и удалить от пути. Всякой путешествователь придет в отчаяние, когда встретит две дороги в противные стороны, и к незивестной цели ведущие; но рассмотрев с примечанием путь, уже им совершенный, и вспомня, от коей точки начал путешествие и к которой стремится, может быть он рассудит лучше, и изберет правый путь. Когда же кто-нибудь, представ пред него, скажет, что бесполезно он трудится в изыскании истинной стези, то всякая дорога, встретившаяся ему, приведет равно к той же цели, и что он может без разбору вступить на ту, или на другую: тогда путешествющий в большее впадет недоумение, нежели как он был принужден советоваться с самим собою; ибо не может он не видеть, что сии обе дороги противоположены друг другу; и тотчас восчувствует, что даваемые ему советы подозрительны, и что ему ставятся сети.
В подобное сему состояние ввергают человека сочинители Систем о чувствованиях, наводя на него омрачение на пути его. Проповедовать, что Закон и предводитель человека суть чувства, есть уверять, что тщетно старается он делать выбор вещей, представляемых ему чувствами; понеже действия чувств подвержены переменам. И так человек, не будучи властен управлять побуждениями чувств, бесполезно будет силиться направлять устремление и действия чувств своих.
Но нельзя ему, как и оному путешественику, не верить убеждению собственному: он ясно видит, что чувства вносят в его разум образы вещей; и притом также принужден признаться, что сии вносимые в его понятия вещи некоторые суть добрые, а некоторые суть злые.
Опасность этой системы
Как же поверить тем, которые запрещают ему разбирать вещи, и утверждают, что все они суть ни добры, ни злы, а одинакой сущности? Не должен ли паче вознегодовать на них, и остерегаться столь опасных учителей?
Сие есть, повторяю, обыкновенное искушение мысялм человека, и притом самое прелестное, которым злое Начало более всего может воспользоваться; ибо когда упоит человека сим мнением, что не надобно делать разбору в вещах, его окружающих, легко приведет его в ту же неизвестность и беспорядок, в который и сам впал, отторгнувшись от всякого Закона.
Но если Правосудие всегда назирает человека, то надлежит ему иметь и средства распознавать хитрости врага своего, и разрушать по изволению все его предприятия; иначн не был бы он наказуем за то, что попустил себя обмануть. Средства же сии должны иметь основание в собственном естестве человека, которое не может изменяться, равно как и естество Начала, от коего он произошел. И так собственная его сущность, будучи не совместна с ложью, рано или поздно откроет ему обман, и естественным образом приведет к истине.
Я употреблю теперь сии же самые средства, обище мне со всеми людьми, чтобы показать им опасность и нелепость сего мнения, разрушающего их блаженство, и удобного погрузить их в бездну беззакония и отчаяния. Довольно я доказал нашими страданиями нашу свободу; и так я спрошу Материалистов, как могли они ослепиться до того, что им кажется человек токмо машиною? Я бы желал, чтоб они по малой мере признались чистосердечно в том, что сия машина есть действующая, и содержит в себе начало своего действия; иначе ежели бы она была совершенно страдающая, то принимала бы в себя все, и ничего бы не издавала от себя.