На рассвете вытер немой нищий кулаком сон с синих глазок, а воришка к нему: кто ты, дескать, такой, откуда и куда идёшь и так далее. Конечно, немой дедушка не мог ответить ни на один вопрос, лишь смотрел добрыми синими глазками.
— Знай же, немота бессловесная, — сказал воришка, — что я теперь всюду буду ходить с тобой. А попытаешься от меня удрать, так я тебя отлуплю, ей-богу отлуплю, понял? Иди же по белому свету, куда глаза глядят!
И шёл нищий от села к селу, а воришка рядом, вслед за ним, чтобы не потерять из виду. Шёл старик от двери к двери; где-то давали ему кусочек хлеба, а где-то только оскорбляли; оскорбления воришка оставлял нищему, а хлеб забирал и съедал сам. Иногда воришка крал курицу или кролика, жарил для себя на огне, а дедушке не давал и косточки облизать. Пусть помрёт от голода, — думал, — тогда я быстрее найду тот клад. А немой старичок не умирал. Шёл себе от деревни к деревне, а воришка — шаг в шаг за ним. И так прошли они со временем весь белый свет.
Однажды брели по большому чёрному лесу, и была ночь, и была зима. В полночь дошли до уединённой лесной харчевни. Дедушка-нищий постучал в дверь, и харчевник Йира пришел её отпереть. А был тот Йира разбойником. Старичок попросил жестами, чтобы Йира пустил его где-нибудь переночевать: на чердаке там или в хлеву, но Йира лишь грозно выругался и захлопнул дверь перед старым нищим. Старичок оглядывается и видит собачью конуру, где лежит огромный пёс (а был то кровожадный волкодлак[5]). Но дедушка совсем ничего не боится, и лезет в будку. А тот лютый волкодлак грациозно встаёт, машет хвостом и пускает старичка в свою тёплую конуру. Тогда говорит себе воришка: «Ну так я тоже там лягу». И суётся к будке. Но волкодлак как выскочит, как оскалит зубы, как зарычит, будто хочет вцепиться ему в грудь; а если бы вцепился, ой, ребятки, то был бы чудовищный укус! Воришка мигом отскочил к двери харчевни и давай в неё колотить. Разбойник Йира отворил и гнусно так спрашивает, чего надо.
— Умоляю вас, хозяин, — лепечет воришка, — пустите меня в дом, а то меня этот ваш пёс сожрёт!
— Так плати! — сказал Йира.
— Я заплачу — воскликнул воришка, — как только выкопаю клад!
Как Йира это услыхал, сразу хвать воришку за шиворот: давай, дескать, выкладывай, какой-такой клад и где. Хошь не хошь, а пришлось воришке открыть, как видел тех трёх богинь судьбы, как они пророчили, что на месте погребения немого нищего обнаружится наибольший в мире клад. Ну и, понятно, Йиру это чрезвычайно заинтересовало. Пятикратно его обо всём расспросил, а затем запер воришку в чулане, закатал рукава, поплевал на ладони и стал размышлять.
Пойду я, — сказал себе, — с этим нищим, дождусь его смерти, посмотрю, где его похоронят, и тогда выкопаю сокровище. За это сокровище я куплю себе замок, и один чулан нём будет полон дукатов. А позарятся на моё добро разбойнички, бандиты-гангстериты, так я их укокошу.
Думал о том аж до утра. Утром отрезал себе большущий шмат сала, положил в котомку и ждёт, когда нищий проснётся и продолжит путь, чтобы идти за ним. Дедушка пробудился, погладил волкодлака, промыл глазки и побрёл по дороге дальше. Разбойник Йира — вослед.
Между тем воришка оставался запертым в чулане. Утром его обуял страх, как бы ему не потерять деда. Он сделался тонким, тонюсеньким, как конский волос, и протиснулся сквозь замочную скважину наружу. И увидел, что дед уже уходит, и Йира вослед. Побежал воришка за ними, но Йира вытащил из-за пояса страшный мясницкий нож и погрозил ему:
— Человече, иди себе другой дорогой, а то я тебя – чик-чик — порежу!
Воришка испугался, попятился и соображает, как бы отомстить Йире за кражу деда.
Дедушка шёл от деревни к деревне и просил куска хлеба. Разбойник Йира — рядом, в шаге от него, не отводя кровожадных глаз. Уже и полдень, а дедушка не выпросил ни корочки. Сидит на обочине дороги и от голода дрожит, как сухой листочек. Сел и Йира, вытащил из мешка сало, отрезал увесистый шмат и тут же его умял, а дедушке не дал даже кожицы от солонины. Так и пошёл голодный старичок дальше, но до вечера никто не дал ему ни доброго слова, ни сухой картофелины. А когда пришла ночь, лёг он в каком-то сарае, закрыл синие глазки и уснул. Йира сидит на пороге и кусает очередной здоровенный кусок сала. А зачем мне за ним бегать, думает; вот зарежу его, закопаю мёртвого где угодно, на том месте и будет клад, раз уж так суждено. Вытащил нож, плюнул на него и стал острить о брусок. Попробовав острие на ногте, он снова плюнул на лезвие и продолжил точить так, что аж свистело. Потом снова испытал на ногте и опять острить…
5
Волкодлак или вовкулака – в поверьях славянских народов – оборотень, являющийся то волком, то человеком. (Примечание переводчика).