— На каком языке мы разговариваем? — спросил человек в белом халате.
— На лингва фортран. Но я знаю русский, древнегреческий и еще несколько языков, — не без гордости ответил душевнобольной, чувствуя, как к нему возвращаются рассудок и память.
— А меня вы узнаете? — обратился к воскресшему Ди Ва Паву — в прошлом советскому геологу Дмитрию Васильевичу Павлову — человек трехметрового роста в блестящем комбинезоне. Судя по прическе, выпуклостям на груди, тонкой талии и широким бедрам, это, несомненно, была женщина.
— Сколько лет, сколько зим! Вы — Сенусерт, человек-касатка! — обрадовался воскресший гражданин и покраснел, вспомнив их последнее свидание в бухте-заливе у подножия горы Меру.
— Меня зовут доктор Крамник, — представился человек в белом халате и после короткой паузы высокопарно произнес:
— Поздравляю вас с возвращением в общество людей! Пожав протянутую доктором Крамником руку, Ди Ва Пав с удивлением осмотрел помещение, в котором он находится, а, определив, что это — тот самый ангар, где ему, когда он был дельфином, делали операцию, сильно смутился. «Что за фокусы товарищи ученые устроили?» — подумал он, а вслух спросил:
— Где я? То есть, я хотел сказать, где мы?
— Мы на Земле — прародине человечества, которую люди, к сожалению, вынуждены оставить из-за глобального потепления и угрозы разрыва литосферы, — ответил доктор Крамник.
— Почему мне кажется, что еще совсем недавно я был дельфином и резвился в воде? — испуганно спросил он.
— Вы сами очень скоро найдете ответ на этот вопрос. Сейчас же прошу вас пройти в приготовленную для вас каюту, где вы покушаете и отдохнете. В ближайшие дни наша экспедиция отправится домой на планету Ганимед. Надеюсь, что вы полетите вместе с нами, — сказал доктор Крамник, а затем подозвал к себе робота-ассистента по имени Алозий и приказал ему «проводить дорогого гостя в его апартаменты и помочь ему сориентироваться в новой обстановке». Когда «человека-дельфина» увели, доктора Крамника окружили члены экспедиции и стали наперебой осыпать комплиментами. Он же, довольный, в свою очередь, похвалил Сенусерт и Жореса за то, что они не ограничились превращением дельфина из племени глобицефалов в «посейдонца», а впервые в мировой науке воскресили реальную историческую личность, используя для этого нейролингвистические коды, записанные в старинном биометрическом удостоверении личности. К сожалению, не обошлось без накладок. В процессе реакции клеточного психокинеза у подопытного дельфина полностью изменились костная и мышечная система, строение черепа, органы дыхания и пищеварения, железы внутренней секреции и так далее. Изменилось практически все, за исключением детородного органа и семенников, которые остались дельфиньими. По этой причине пациент продолжал осознавать себя дельфином, пока хирург Святослав Мельник не сделал ему пластическую операцию. Доктор Крамник, в свою очередь, провел сеанс гипноза с использованием техники «сопровождения в приятном воспоминании». Когда и это не помогло, пришлось использовать старинные молитвы и заговоры.
— Не могу в это поверить! Он, что, действительно, Ваш прадед? — удивлялся хирург Святослав Мельник.
— На это мне намекнула Призрачная Госпожа из параллельного мира.
Кроме меня ангелоподобную женщину, назвавшую себя Веной Саймон, видели коллеги Жорес и Сенусерт, — объяснил доктор Крамник.
— Этично ли оставлять мужской половой орган у человека, являвшегося представителем шестой коренной расы, которая, как известно, была андрогинной? — переживал вулканолог Моисей Мельник — родной брат хирурга Святослава Мельника.
— Это не совсем так. Проанализировав слова и выражения, которые Ди Ва Пав произносил в бреду, я и коллега Жорес пришли к выводу, что он — реликтовый гоминид, заблудившийся во времени до того, как он оказался в обществе андрогинов. Это — еще одна научная сенсация! — не без хвастовства объявил доктор Крамник.
— Я бы не стал отметать версию вмешательства космического разума.
Что, если этот человек является носителем негативной программы лжепророка и лжеучителя? Он может представлять большую опасность, — осторожно заметил микробиолог доктор Цукерман.
— Хотел бы напомнить вам, коллеги, кое-какие золотые слова: «А я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: „рака“, подлежит синедриону; а кто скажет: „безумный“, подлежит геенне огненной», — возразил гидробиолог Жорес, процитировав старинный Новый Завет.