– Надо атаковать корабль, который входит в Красивый каньон, и как можно скорее, пока на нашей стороне течение и внезапность.
– А как же "шайтан агни кирдык"? Джурджени разнесут нас в клочья, пока мы будем с ними сближаться?– с опаской заметила Сансара.
Как бы в подтверждении рискованности его затеи раздался залп из двух артиллерийских орудий. Ядра перелетели через "Эсмеральду" и упали в воду неподалеку от носовой части. Это был явно пристрельный выстрел, и следующий залп, если бы галера продвинулась на два корпуса вперед вглубь каньона, ее бы, наверное, накрыл.
– Если будем стоять на месте, то они нас точно расстреляют,– подтвердил Павлов ее и свои собственные опасения.
– Надо посадить на шлюпку лучников, чтобы они прокрались к большой лодке джурджени на расстояние полета стрелы и не позволили им производить точные огненные выстрелы,– предложила Сансара. Во время скрытного наблюдения за работой артиллеристов, высадившихся в фактории, она успела заметить, что подготовка к производству выстрелов "шайтан агни кирдык" требует столько же времени, сколько разжигание костра при проливном дожде.
– Идет!– согласился Павлов и приказал капитану Тарасу двигаться на веслах навстречу противнику, а перед этим спустить на воду шлюпку, на которую он назначил пять сильных гребцов, умеющих стрелять из лука. Центурион Сансара, в свою очередь, отдала приказ Урсуле и Асе, чтобы они сняли с себя тяжелые доспехи, приготовили дальнобойные луки и заложили в колчаны зажигательные и отравленные стрелы.
IV
После того, как сражение в Красивом каньоне вступило в решающую фазу, пора рассказать читателю об истинной цели экспедиции, направленной императором Агесилай-ханом IV в Северное Забайкалье, и о "человеке со шрамом", о котором шаманка Айдан заблаговременно предупредила Павлова.
Побег Тезей-хана вызвал в правящих кругах Империи джурджени политический раскол. Придворная группировка, возглавляемая старшей женой императора Пальмирой, и ее сын – наследник престола Банзай-хан, требовали его поимки и наказания в соответствии с законом. Бывшие сторонники покойной жены императора Гюльнары настаивали на определении степени виновности опального принца посредством беспристрастного судебного разбирательства, надеясь на его оправдание.
Высшая военная и гражданская бюрократия, представленная чиновниками государственных служб и магистратуры Альхона, предлагала оставить Тезей-хана в покое, опасаясь, что в противном случае объявится какой-нибудь самозванец, который, пользуясь его громким именем, поднимет восстание городской черни и рабов, или, что еще хуже, привлечет на свою сторону парсов.
Именитые купцы Ротона, Айхеноя и Сиракуз были не против того, чтобы Тезей-хан стал выборным главой их городского совета (муниципалитета) или был назначен альканом, то есть главой провинции, считая, что в этих должностях он мог бы здорово способствовать развитию кораблестроения, торговли и мореплавания.
Император Агесилай-хан IV, устав от интриг старшей жены Пальмиры и, испытывая потребность в добросовестном и квалифицированном помощнике в вопросах военного строительства, уже начал склоняться к тому, чтобы простить своего старшего сына за участие в попытке государственного переворота. Однако произошло событие, которое перечеркнуло надежды на мирное урегулирование конфликта.
Примерно через четыре месяца после того, как Павлов и Толемей-хан основали на реке Шакти поселение свободных граждан, неподалеку от острова Альхон была замечена флотилия валенсийских пиратов. Навстречу им немедленно вышли корабли императорского военно-морского флота. Состоялось морское сражение, в котором пираты потерпели полное поражение. У одного из предводителей разбойничьего братства, захваченного в плен, была найдена подробная карта подземных коммуникаций Большого императорского дворца. Пират под пытками сознался, где, когда и при каких обстоятельствах он эту карту заполучил. В его показаниях все сходилось и указывало на то, что Тезей-хан вступил на путь государственной измены.
Получив новые доказательства преступных умыслов своего старшего сына, император пришел в неописуемую ярость и приказал вельможному советнику Астрахану за сговор с валенсийскими пиратами доставить Тезей-хана и его сообщников на Альхон, живыми или мертвыми. Вскоре советники императора представили план военной операции и смету расходов на ее проведение. Император все это утвердил, и Астрахан в начале зимы приступил к подготовке Северной экспедиции, которую сам впоследствии и возглавил.
Это он добился у главнокомандующего сухопутных войск наследного принца Банзай-хана перевода лейтенанта кавалерии Виктор-хана (Виктора Дорохова) из дальнего гарнизона, куда его отправили служить после чистосердечного раскаяния в пособничестве государственному преступнику Тезей-хану, в свое распоряжение. Он также ходатайствовал о повышении Виктора в воинском звании "за мужество и отвагу, проявленные во время битвы при Гамбите". Без артиллерии и знатока ее материальной части, по его мнению, справиться с Тезей-ханом было весьма затруднительно.
Пока на речной верфи шла сборка "Ласточки" и "Стрижа", Виктор Дорохов занимался обучением расчетов "шайтан агни кирдык" и заготовкой необходимого количества пороха и боеприпасов. Его семья: жена Настя и двое детей,– были вместе с ним: они жили в двухэтажном купеческом особняке на берегу озера Тулук. Между прочим, этот дом с большими окнами, придворными постройками и конюшней на несколько лошадей когда-то принадлежало бывшему полковнику-интенданту Урхану, объявленному властями империи и провинции Ротон преступником и находившемуся в уголовном розыске.
Для Виктора Дорохова, наконец-то, наступил "звездный час". После всех пережитых им страданий и унижений в качестве бесправного раба на медном руднике и вольноотпущенника при дворе Тезей-хана он стал старшим офицером и владельцем поместья с 50 рабами и рабынями. Словом, как когда-то писал Гомер, он получил "все то, что служителям верным давать господин благодушный должен, когда справедливые боги успехом усердье его наградили". И то, что власти империи призвали его на борьбу с бывшим покровителем, конечно, очень смущало.