По обычаям орландов и других местных племен муж дочери считался приемным сыном, тогда как муж сестры просто приятелем. Эту разницу Павлов почувствовал на себе сразу же после прибытия на Красные Камни. Его, как и в первый раз, восторженно встретили, однако в свою резиденцию И.О. Верховного вождя Кочубей его не пригласил, а предложил разместиться в своем бывшем подворье. По решению семейного совета подворье перешло к среднему сыну Гонория Аркадию – единоутробному брату Ириски.Место у причальной стенки, куда должна была встать "Лимузина", как будто нарочно было занято чьими-то бесхозными плотами, и пришлось бы Павлову швартоваться у очень неудобного вспомогательного причала напротив приюта Росомахи, если бы Центурион Сансара не посоветовала отличный вариант якорной стоянки в ста шагах от берега у подножия Верблюжьей горы. Она же приняла к себе на постой экипаж галеры, – чему молодые парни из Эльдорадо поначалу были несказанно рады.Сраженная горем, Ириска ожидала Павлова с огромным нетерпением. В ее статусе и общественном положении среди соплеменников и сородичей произошли серьезные изменения, но не для всех. Опальная жена Верховного вождя Гонория и мать Кочубея по прозвищу Черная Лиса покойную мать Ириски красавицу Есфирь ненавидела лютой ненавистью, и, видно, решила взять реванш за все свои прежние обиды и унижения. Когда она вместе со своими родственниками прибыла на похороны своего отца и явилась в родительский дом, Черная Лиса оскорбила ее нехорошими словами и даже попыталась выплеснуть на нее помои. Гордая Ириска обратилась за помощью к своему единоутробному брату Аркадию, и тот велел своим слугам на территории бывшего подворья Кочубея построить для нее и ее свиты просторный балаган.Каждый день Ириска часами простаивали на причале, всматриваясь вдаль в надежде увидеть, когда на горизонте появится корабль Тезей-хана. С жадностью ловила она слухи о героических подвигах своего супруга и его боевых товарищей: Сансары, Урсулы и Старой Доси. Эти имена упоминались чаще других, наряду с именами Гонория и Гарегина Плотника. Ее "фрейлины": Полина, Зоя и Снежинка,– пребывали в блаженном безделье и донимали хозяйских слуг своими капризами.Алексия (Алексхан), предоставленная сама себе, переоделась в мужскую одежду и отправилась на охоту. Она отсутствовала несколько дней, поскольку заблудилась. Где она пропадала, и что с ней случилось, она не рассказывала. Прибыв на Красные Камни, Павлов про нее не сразу и вспомнил, а, когда вспомнил, то было уже поздно: гермафродит замкнулся в себе, стал дерзить и требовать, чтобы он отдал ее на пожизненную службу в отряд Центуриона Сансары. Павлов решил, что его приемная дочь блажит, и снова пригрозил ей, что выдаст ее замуж за старика Бильдыева.В день совершения "хвалебной" тризны, которая проходила в Священной дубовой роще, преподобный Колыван пригласил Павлова с Ириской и всей ее свитой погостить у него в Перламутровой башне – столько, сколько они захотят. Как Верховный жрец племени орландов, Колыван возглавлял ритуальные, траурные и похоронные мероприятия, и зятю усопшего – опальному сыну императора джурджени, уделял повышенное внимание: первым с ним здоровался, особо выделял среди присутствующих, а в свободную минуту общался с ним на языке джурджени, которым владел в совершенстве.Павлов, хоть и не любил попов, предложение Колывана принял. Шурин Аркадий оказался парнем совсем не плохим, но слишком многодетным. Его рано женили, и две его супруги из таинственного кочевого племени богомилов рожали ему детей ежегодно, причем, норовя по двойне. В его подворье и без гостей было довольно тесно. Кроме того, Павлов считал, что колонистам, рано или поздно, придется определяться с выбором религии. Основы взаимоотношений духовной и светской власти, которые утвердились в племени орландов, его вполне устраивали, и он хотел бы их перенять, опасаясь чрезмерного усиления влияния своего друга и советника Толемей-хана, избранного гражданами Эльдорадо "первосвященником".Преподобный Колыван предоставил Павлову и его супруге роскошные апартаменты в двухэтажном деревянном доме, в котором он принимал на постой самых почетных гостей (именитых купцов и своих коллег-жрецов из корпорации Высочайшего Храма Одина). И даже приставил к ним прислугу из числа своих домашних рабов и рабынь. Перемена обстановки пришлась Ириске по душе, так как она снова почувствовала себя госпожой.В утренние часы – до и после завтрака – Павлов и Колыван обычно прогуливались на берегу реки и беседовали на актуальные политические темы: выборы вождя племени орландов и агрессивные действия администрации Агесилай-хана IV в отношении народов Северного Забайкалья. Верховный жрец не исключал того, что на следующий год джурджени повторят попытку овладеть факторией и Долгим островом и весьма сожалел о трагической гибели Гонория.………………………………………………………………………………………………………………………………….Орландские амазонки хоронили своих боевых подруг по особому обряду и без присутствия посторонних. Даже родители покойных к погребальному костру не допускались. Для Павлова Центурион Сансара и ее "старухи" сделали исключение: пригласили на похороны Забавы и Младшей Доси, которые скончались от ран на третий день после его прибытия на Красные Камни. Перед этим они предложили ему принять посвящение, которое они сами проходили после достижения 40-летнего возраста.Отказать Центуриону Сансаре в ее просьбе Павлов не мог. Вечером после совершения "хвалебной тризны" по Верховному вождю Гонорию он отправился вместе с Центурионом на ее ладье к Верблюжьей горе. Там в ста метрах от берега стояла на якоре "Лимузина", на борту которой он застал капитана Тараса с тремя вахтенными и шеф-повара Рутения. Остальные его люди сошли на берег и пребывали в качестве почетных гостей в летнем военном лагере орландских амазонок, разбитом неподалеку от Разрушенной Башни. Воспользовавшись моментом, Сансара решила не тянуть с выполнением своего обещания обучить юношей из Эльдорадо фехтованию и приемам орландского рукопашного боя.Посвящение Павлова в Рыцаря Вечного Света произошло на закате солнца в вертикальной карстовой пещере, представлявшей собою колодец диаметром 3-4 метра и глубиной около 80 метров, выпадающий в просторный зал округлой формы диаметром до 20 метров. Попасть на дно пещеры можно было коротким путем, спустившись по веревке, либо пройдя по извилистому коридору длиной более 200 метров и шириной 1,5 метра через замаскированный вход на западном склоне Верблюжьей горы. При совершении обряда посвящения неофит входил в подземный зал по коридору, а обратно на землю его уже вытаскивали на веревке, что символизировало прохождение ребенка по родовым путям.Павлов полагал, что, раскрывая перед ним все свои секреты, старшие орландские амазонки надеются на то, что в начавшейся войне с империей джурджени он будет не только их верным союзником, но и предводителем, отдающим разумные приказы и требующим их неукоснительного исполнения. И он был совершенно прав, ибо, найдя у пленного строителя-архитектора Авенир-хана карты, изображающие Красные Камни с фортификационными сооружениями джурджени, Сансара и ее "старухи" впали в уныние. Допросы Авенир-хана и других пленных подтвердили их самые худшие опасения: война с регулярной армией империи только начинается. Однако существовала и другая причина,– может, даже более важная,– из-за которой Сансара и другие старослужащие – "старухи" – оказали ему столь высокое доверие.Итак, следуя за Сансарой, вначале по тропинке, петляющей между деревьями, а затем через подземный коридор, Павлов очутился в вышеупомянутой пещере, из которой днем можно увидеть солнце, а ночью – звезды. Для орландских амазонок это потайное место служило одновременно и хозяйственным складом, и приютом, и командным пунктом, и святилищем. По народному преданию, здесь проживали когда-то "чучки" – мелкие люди…", то есть, надо понимать – гномы, оставившие после себя фигурные рисунки, сделанные красной краской. Посреди просторного подземного зала горело живительное пламя очага.