Поехал к академику Несмеянову. Он был встревожен этой реформой и сказал, что ГЕЛАН вошел в список не по инициативе Академии и что президиум АН стоит за сохранение лаборатории в своей системе.
Вскоре состоялось заседание президиума АН СССР при участии А. Н. Косыгина — в то время первого заместителя председателя Совета Министров СССР. Обсуждался вопрос «О мерах по улучшению координации научно-исследовательской работы в стране и о деятельности АН СССР». Докладчиком был президент А. Н. Несмеянов. Выступило много академиков по вопросам коренной реорганизации Академии наук, из ведения которой изымались многие институты технического профиля, а также учреждения, непосредственно связанные с сельскохозяйственным производством, в их числе Почвенный институт, Институт леса, ГЕЛАН, лаборатория лесоведения.
Поскольку имелось постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о передаче гельминтологической лаборатории в систему Министерства сельского хозяйства СССР, я находился в крайне затруднительном положении. Решил обратиться к Алексею Николаевичу Косыгину, рассказать ему о задачах гельминтологической науки в нашей стране и постараться доказать необходимость сохранения ГЕЛАНа в системе АН СССР. Задумано — сделано. Позвонил в Кремль и получил согласие А. Н. Косыгина на встречу. Я с волнением ждал дня встречи, тщательно готовился к ней, обдумал все, что буду говорить. Принял меня А. Н. Косыгин чрезвычайно приветливо, слушал внимательно. Я рассказал вкратце историю развития моей науки, изложил ее основные направления и задачи, специфику, тематику ГЕЛАНа.
А. Н. Косыгин сказал мне, что о моей специальности имеет представление и заверил, что никто не покушается на ГЕЛАН, что цель постановления ЦК и Совета Министров — сблизить теорию с практикой и усилить влияние науки на сельское хозяйство.
Алексей Николаевич задал мне несколько вопросов по существу дела и пообещал, что гельминтологическая лаборатория останется самостоятельным учреждением, которое будет подчиняться Академии наук и Министерству сельского хозяйства СССР. Штаты сохранятся, тематика тоже. Финансирование будет осуществляться министерством, а располагаться ГЕЛАН будет по-прежнему в помещении Академии наук.
Это, конечно, тоже было много, но я стремился сохранить ГЕЛАН в Академии наук. Вид мой, наверное, был расстроенным. Алексей Николаевич, поняв мое душевное состояние, пояснил, что большего сделать не может, а потом добавил мягко: «Посмотрим, как пойдут дела дальше». После окончания беседы я передал А. Н. Косыгину свою книгу «Строительство советской гельминтологии».
Работников АН СССР и всю биологическую общественность продолжала волновать судьба институтов: останутся ли они в академии или перейдут в Главнауку Министерства сельского хозяйства СССР. Я тоже беспокоился о статусе ГЕЛАНа и решил написать письмо в Центральный Комитет КПСС с просьбой сохранить лабораторию в системе АН СССР. Такое письмо я составил, постаравшись как следует обосновать в нем свою просьбу. Наступили дни нетерпеливого ожидания.
17 мая 1960 года ко мне подошел академик Сисакян и сообщил, что ему звонили из ЦК партии и, прочитав проект решения об оставлении ГЕЛАНа в АН СССР, попросили высказать свое мнение. Сисакян высказался положительно.
Все хорошо, что хорошо кончается. Центральный Комитет КПСС вник в существо моей просьбы, помог мне. Большое спасибо ему за это!
…1961 год вошел в историю человечества особой вехой. Весь мир был потрясен сообщением о полете Юрия Гагарина! Я постоянно стараюсь быть в курсе новейших достижений науки, но я был поражен, узнав о том, что наступил, как писали тогда газеты, «звездный час человечества».
Пока Гагарин был в космосе, мы не могли оторваться от приемника. Все время ждали новых сообщений, волновались за космонавта. Несколько раз звонили сыновья и взрослые внуки и взволнованно спрашивали, слушаем ли мы сообщения, выражали свой восторг и свое беспокойство. Все страстно желали благополучного завершения этого беспримерного рейса.
Мне позвонили из газеты «Красная звезда» и попросили написать хотя бы несколько слов о своих впечатлениях от полета Гагарина. Я охотно согласился. Ночью работал над статьей «Социализм распахнул двери вселенной». Я писал о закономерности того факта, что первым в космос полетел наш, советский человек. Вскоре в «Красной звезде» статья была напечатана. Получилась она довольно длинной, так как полет вызвал немало раздумий. В последующие дни редакция направляла мне отклики на статью, и в каждом из них сквозило восхищение полетом Гагарина. Читатели делились мыслями о перспективах освоения космоса, интересовались моим мнением о возможности жизни на других планетах.