Однако Верховные Лорды обскакали его, воспользовавшись далеко уходящей в прошлое страстью к добродетельной и блаженной Святой Саббат и местам, где ступала её нога. Миры Саббат долгое время считались безвозвратно утраченными и отданными на растерзание Губительным Силам, что гнездились на так называемых Кровавых Мирах. Никто из командующих не хотел браться за столь безнадёжное для карьеры дело, но Верховные Лорды искали лидера, который по своим убеждениям возьмётся за освободительную войну. Они подсластили пилюлю должностью главнокомандующего, чувствуя, что Слайдо не устоит перед возможностью вернуть в лоно Империума значительную территорию, которую, по его мнению, незаслуженно проигнорировали и уступили врагу. Заодно новый статус обеспечил бы его значительным политическим влиянием для продвижения своих реформ.
Вместо этого на Бальгауте он встретил свою смерть. Всё, чего добился Слайдо – начала военной кампании, которая растянется на многие годы и будет стоить триллионы жизней.
Мечты разбились вдребезги, а благие намерения пошли прахом. Всё вернулось на круги своя, превратившись в сражение вслепую во мраке разрушенных городов против своих же собратьев, чей разум охвачен безумием.
Всё превращается в прах, а он, в свою очередь, становится твоей маскировкой, скрывающей во тьме лицо и кокарду, пока смерть рыщет в поисках тебя.
В одиночестве, когда рядом никого не было, от вида разрушений Косдорфа на глаза навернулись слёзы.
Каффран понимал безотлагательность дела, однако предусмотрительно решил не спешить. Как часто любил напоминать Маколл – бег сломя голову вынуждает человека держаться на виду и лезть в непроверенные места, где могут находиться скрытые объекты, реагирующие на давление, невидимые растяжки или хищные взгляды вражеских прицелов.
Каффран отличался прекрасной физической подготовкой, равно как и все рекрутированные с Танит юноши. Именно по этой причине его выбрали в посыльные.
Ранее в мёртвый город вошла целая группа зачистки, оценивая каждый шаг и осторожно продвигаясь в его недра. Теперь же Косдорф покинул один–единственный солдат, у которого были лишь его смекалка и подготовка. Он нисколько не сомневался в том, что враг развернёт войска и оцепит место сражения, чтобы изловить отставших бойцов.
Косдорф напоминал ему Танит Магна, но отнюдь не своей архитектурой. Танит Магна был менее крупным городом с высокими стенами, чьи колоссальные башни и шпили из тёмного камня пронзали зелёную шевелюру Танит подобно монолиту. В нём не было той бледной, почти белёсой, и траурной внешности Косдорфа. Именно безжизненность города поразила сердце юноши. Каффран понимал, что от Танит Магна не осталось даже руин, но труп второго по величине города Вольтеманда напоминал ему о нём и утолял горечь утраты.
Уже не единожды он отмечал про себя, будто знает улицу или какой–то отдельный угол. Образы воспоминаний накладывались на чужие дома и проспекты, а ностальгия, приправленная невыносимой грустью, грызла его душу. Ему показалось, что в сплюснутом фасаде одного из зданий он узнал трактир, где когда–то отдыхал с друзьями, а другие руины принял за бакалею, в которой работал подмастерьем. Разрушенная аллея предстала пред ним, как узкая улочка, что вела к церковным угодьям. Участок выжженной земли с зарослями колючей проволоки, преобразился в уличный рынок, где Каффран часто покупал мясо и овощи для стареющей матери…
А терраса с потрескавшимися и изломанными плитами явно напоминала площадь неподалёку от Парка Курфюрста, место их встреч с Ларией. Ему почудился запах нэловой древесины… а затем смрад сырого пепла. Где–то бесшумно сверкнула молния.
Он крепко ударил себя кулаком по щеке, понимая, что слёзы от стыда смешиваются с каплями дождя на лице.
Каффран глубоко вздохнул. Он не сосредоточен на задаче, стал невнимательным. Юноша остановился, чтобы сориентироваться в пространстве, полагаясь на присущий танитцам талант следопытов.
Если Бог–Император, которому денно и нощно молился Каффран в той тесной церквушке, соблаговолил отобрать у него всё, кроме этого долга, то он намерен довести чёртово дело до конца. Он… Каффран почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом…
Лазерный луч пролетел мимо его лица на расстоянии ладони. Лишь неловкое движение пальца, нажавшего на спусковой крючок, отделяло прямое попадание в голову от промаха. Юноша оторопел от внезапного звука и вспышки, а жар луча опалил лицо, превратив слёзы и капли дождя на щеке в сухую корку.
Каффран шлёпнулся на землю и откатился в укрытие, спрятавшись за фундаментом расплющенного здания. Рядом пролетело ещё пару зарядов, а затем в глыбу слева от него, издав совершенно иной звук, ударила твердотельная пуля. Он возблагодарил Бога–Императора кивком головы. Теперь юноша знал минимум о двух вражеских стрелках.