Добравшись до первого из них, Человек встретил пятерых. Один – мужчина лет шестидесяти. Весь поникший, с лицом полным печали. Его глаза были бесцветными и потухшими, они бегали туда-сюда в поисках покоя и умиротворения, которых он так и не мог найти. Его имя было – Сомнение.
Вторая – юная красавица. Её светлые длинные волосы развивались на ветру. Она не отрываясь смотрела на Человека. Этот взгляд был и добрым, и злым, и любящим, и ненавидящим, в нем одновременно отражались все земные чувства.
– Добро пожаловать на Перекресток, друг, – сказала она. – Меня зовут Решительность.
Третьей была старушка. Такая худая, словно вот-вот сломается, хрупкая как тростинка на ветру! Она с трудом выговорила свое имя, и Человек еле уловил его, да и то, благодаря ветру, что подул в его сторону и донес её слова:
– Меня зовут Слабость.
Четвертая была женщиной. Нельзя однозначно сказать, красива она или нет, и сколько ей лет. Но было в ней что-то магнетическое, глаза излучали мужество, отвагу и смелость. Именно это делало её невыразимо притягательной. Её звали не иначе как Сила.
В самой середине Перекрестка, на высоком троне сидел старец. Седовласый, взгляд уверенный, лицо хоть и приветливое, но весьма строгое. Он встал и уверенно подошел к Человеку для рукопожатия.
– Приветствую тебя. Меня зовут Выбор. Именно я скажу тебе, куда ты пойдешь дальше.
Старец откуда-то достал небольшой сверток и протянул Человеку.
– Что это? – спросил тот.
– Это подарок тебе от нас пятерых, – сказал Выбор. – Открывай же скорее!
Человек стал разворачивать бумажный сверток, завязанный шелковыми ленточками. Внутри лежал рюкзак из кожи каких-то невиданных животных. Грубо сшитый большими стежками, лямки узкие – он явно не предназначался для тяжелой ноши.
– Зачем он мне? – изумился человек такому бесполезному подарку.
– Будешь складывать в него свои знания и опыт, – ответил Выбор. – Лучше всего брать только самое ценное. Сложи их туда и неси за плечами. Они помогут тебе при необходимости, когда понадобится выбирать.
Путник поблагодарил их и пошел дальше. С тех пор никто, кроме него самого не знает, какая дорога выпала ему. Единственное, что известно, – его Дорога обязательно пересечется с Дорогами других. Некоторые продолжат идти вместе, а некоторые свернут на ближайшем Перекрестке. Таких моментов много на пути Человека, но всегда его встретят и проводят те же пятеро, а наполняющийся рюкзак за плечами будет всё тяжелее с каждым выбором. Часть вторая: Мой Перекресток
Честно говоря, даже не знаю, где началась моя Дорога. Может в начале начал, а может на каком-то Перекрестке. Знаю только, что была жизнь «До» и есть жизнь «После».
Мама.
Когда-то она была жизнерадостной. Об этом я могу судить по пожелтевшим фотографиям, которые лежат в моем альбоме. Но это было до меня. Потому что, на этих снимках «До» она улыбалась, а «После», после фотографий просто стало очень мало. На них она повзрослевшая и грустная.
Вообще это странно. Потому что я была её долгожданным ребенком – одним из её Перекрестков, на котором она сделала выбор в мою пользу. Другим видимо не повезло.
Я знала её не долгих шестнадцать лет. Мама была брюнеткой среднего роста, плотного телосложения, несмотря на то, что постоянно сидела на диетах, которые сама же себе придумывала. Общительная, любившая веселые компании, где много людей – это я о ней знаю по тем же фотографиям. При мне всё было иначе и мало что осталось от нее прежней. Может быть, только душа, что иногда выглядывала искорками из её карих глаз, проливая свет во внешний мир… Она меня, конечно же, любила и от всего хотела уберечь. Но делала это не очень умело. И уж так она «старалась», что в итоге я не выдержала и уехала. Уехала, как оказалось, навсегда.
Мы встречались потом дважды. В первый раз летом. В то лето она очень просила меня остаться. Вот только где? В семье с ненавистным мне «им»? Или с ней, сломавшей и свою жизнь, и мое детство? Её я любила, а его ненавидела. Перекресток… Почему-то там у нее не возникло сомнений. Я уехала…
Вторая встреча. Даже не встреча, мы провели «вместе» три месяца, если это вообще можно так назвать. Мой юношеский максимализм ставил свои знаки препинания, изменяя смыслы происходящего в каждом дне. Как и в последнем дне нашей общей жизни. Ровно через восемь с половиной месяцев её не стало. Тогда-то и началось мое «После»…
Я слышала про «эффект бабочки». Говорят, если вернуться в прошлое и убить бабочку, то всё настоящее изменится. Эта мысль сверлит мой мозг вот уже пятнадцать лет.