— Если вы даёте мне десятипроцентную скидку, то я даже не буду объявлять тендер.
— Три процента и возможность опередить Zimaletto в выпуске коллекции.
— Пять процентов, господин Полянский и мы заключим контракт сразу на пять лет.
— По рукам. Ну что же, сейчас необходимо более детально обсудить план действий. Предлагаю выпить за наш успех, господа!
Полянский подозвал официанта и попросил бутылку вина.
Комментарий к Глава 11. Осознание. Part 2.
Дорогие читатели, моя бета заболела, поэтому выкладываю часть без проверки. Конечно, я старалась, проверяла тщательно, но я тот ещё “Рассеянный с улицы Бассейной”))
Благодарю всех, кто исправляет ошибки в публичной бете.
Часть получилась объёмной. Надеюсь это вас не утомит.
Приятного чтения 🤘
========== Глава 12. От перемены мест слагаемых сумма не меняется ==========
— Как это могло произойти, Иван Васильевич? Как новый станок мог так быстро выйти из строя? Вы вызвали техника? — орал Жданов на начальника производства.
Президент неистовствовал с самого утра, с тех самых пор, как ему сообщили о поломке вышивальной машины. Это ведь означало, что коллекция не поступит в магазины в запланированные сроки. У Андрея было два варианта. Первый — проводить показ, а уже потом выпускать коллекцию в свободную продажу, либо второй — отменять показ и проводить его, когда коллекция будет полностью отшита. Оба варианта были паршивыми и компания теряла большие деньги.
— Да, техник приходил рано утром. Он определил причину поломки — вышел из строя электронный модуль управления. А вот причину, по которой модуль отказал, ему ещё предстоит выяснить. — начальник производства Иван Васильевич Коровин — неказистый, лысеющий мужичок лет сорока пяти сбивчиво объяснял Жданову обстоятельства ночного происшествия с вышивальным станком.
— А я вас предупреждал, Андрей Палыч! Я же говорил, что такой план, какой нам ежедневно отправляет отдел планирования просто приведёт к тому, что либо голова у нас взорвётся, либо все станки здесь задымятся! Ведь, ей Богу, нельзя так! — мужичок нервничал, тушевался и запинался, поскольку боялся запутаться в аргументах. Воропаев разъяснил ему что делать и что говорить, а вместе с ценными указаниями Коровин получил от Александра Юрьевича небольшую премию в размере ста тысяч рублей.
— И что, люди действительно жаловались? — Андрей снизил тон.
«Только же всё стало налаживаться. Неужели я в чем-то снова допустил ошибку и переоценил возможности оборудования?» — в голове Жданова закралась мысль, что, вероятно, в произошедшем есть его вина. Он действительно в последнее время сильно увеличил объёмы.
— Не то слово, Андрей Палыч! Люди то отработали и домой пошли отдыхать, а машины круглыми сутками же работают. Вы ж должны были понимать. Вот и накрылся наш станок медным тазом. — тараторил Коровин.
— Всё ясно. Будем ждать результатов экспертизы. — рявкнул Жданов и, подарив напоследок Ивану Васильевичу полный недоверия и гнева взгляд, отправился на административный этаж.
Не успел Андрей войти в свой кабинет, как раздался телефонный звонок. Звонил отец. Он сообщил, что Воропаев требует срочно созвать внеочередной совет директоров и они с Маргаритой Рудольфовной сегодня вылетают в Москву.
Они оба понимали, что Александру каким-то образом стало известно о залоге и о реальном положении дел в компании. Заручившись поддержкой отца, Андрей решил представить на совете директоров полный отчёт обо всех задолженностях и кредитах Zimaletto, все документы по «Никамоде», итоговый баланс и антикризисный план в динамике. Он решил полностью отчитаться перед акционерами, и если уж они решат путём голосования снять его с занимаемой должности, то значит так тому и быть.
Совет был назначен на следующий день и всё оставшееся время Андрей, Катя и Зорькин готовили отчётность, а Роман справлялся на производстве, пытаясь максимально эффективно организовать работу, чтобы модели без вышивки были отшиты в полном объёме и как можно скорее.
На следующий день все собрались в конференц-зале. Ждали только Андрея и Павла Олеговича, которые совещались с самого утра в президентском кабинете.
Утром были получены результаты технической экспертизы. Для Андрея они оказались неутешительными. Он снова ошибся. Он разогнал производство до таких оборотов, что оборудование просто не выдержало. Он понимал теперь отца, который не хотел доверять должность президента компании ему — горячему и неопытному. Он понимал, о чем ему говорила Катя, когда предупреждала о неэффективности его бизнес-плана. Он вспомнил об их с Малиновским проколе с узбекскими тканями и о том, как он заложил компанию подставной фирме.
— Я сегодня подам в отставку. Я приношу Zimaletto только одни неприятности. — голос Андрея звучал бесцветно, глаза были потухшими. Он очень долго держался и боролся, но провал с выпуском майской коллекции стал последней каплей.
— Это твоё право. Только хорошо ли ты подумал? — Павел сидел нахмурившись, с поджатыми губами и о чем-то думал. Судя по его виду, отговаривать сына он не собирался. Да и Андрей не нуждался в этом. Он всё для себя решил.
— Да. Я уверен и решения своего не изменю. Хочу уехать. Побыть один. Надо уметь признавать поражение. Да, я пустое место! Ноль без палочки! Довел компанию до банкротства, переоценил себя с увеличением объёмов производства, провалил выход коллекции, наконец! Хватит!
— Андрей, дело действительно серьёзное. Не эмоционируй. Давай обойдёмся без истерик. Я приму твою отставку, если ты так решил, но ты должен будешь остаться и работать на благо Zimaletto, хотя бы до выхода компании из кризиса.
— В этом нет никакого смысла. — на лице мужчины мелькнула горькая улыбка.
Написав заявление об увольнении по собственному желанию, Андрей размножил его по числу членов правления и протянул отцу экземпляр.
— Нас уже ожидают в конференц-зале. Сегодня у Александра звёздный час! — сказал Жданов с сарказмом и жестом руки пригласил отца последовать в переговорную.
***
— И теперь мы имеем, то что имеем! Компания в залоге и выберется ли из долгов неизвестно, поскольку наш дорогой президент совершает ошибку за ошибкой, которые в итоге будут стоить нам семейного дела! За такой короткий срок развалить такую компанию! Андрей, ты просто жалкий, никчёмный неудачник! Мне жаль твоих родителей! — Александр злобно торжествовал и изощрялся в выборе эпитетов в адрес Андрея.
— Саша, я бы попросил тебя! В бизнесе бывает всякое и ситуация тяжёлая, но не катастрофическая. Да и сам ты, должен тебе напомнить, далеко не святой. И будь ты на этой должности, неизвестно сколько бы ты всего натворил. — спокойно произнёс Павел.
— Да сколько дел натворил ваш сын, Павел Олегович, не натворил бы даже Милко! То есть, человек, вообще ничего не смыслящий в управлении бизнесом! Гнать надо такого президента взашей!
— Нет необходимости! Я ухожу сам. В папках вы найдёте моё заявление об увольнении. Я принял решение и добровольно оставляю пост президента. Хочу принести свои извинения всем акционерам за то, что долго скрывал от вас реальное положение дел. Но у нас есть антикризисный план и он действует. Через пару-тройку месяцев Zimaletto расплатится с долгами, а при умелом управлении даже получит первую прибыль. — включился в разговор Андрей.
На него обеспокоенно смотрели мать и Кира, что-то стараясь сказать, чтобы образумить. Малиновский с серьёзным лицом дёргал его за рукав пиджака, пытаясь что-то сказать ему на ухо. Кристина и Милко вообще ничего не понимали и обсуждали возможность Вукановича уйти к Жан-Полю, если Zimaletto обанкротится. Катя сидела молча и судорожно мяла в руках листок бумаги.
«Неужели он просто уйдёт. Вот так. Нет, я не должна этого допустить.» — пульсировала мысль в её голове.
— Как благородно! — Воропаев встал, хлопая в ладоши!
— И кто же теперь поведёт компанию к выходу из кризиса? Вы, Павел Олегович? Или вы решите снизойти до меня и предложите мне эту должность? Учтите сразу, что я не птица Феникс и из пепла возрождаться не умею! А чтобы разгрести всё то, что наворотил ваш сын нужны именно такие магические способности! — Воропаев показательно фланировал по конференц-залу, набивая себе цену своими рассуждениями.