- Его исключили, или он ушел сам?
- Нам пришлось разорвать отношения. У нас не было выхода. Я об этом сожалел. Он был хорошим человеком, и мы дали ему все шансы исправиться. Кажется, он не справился.
- У него был друг, Чарльз Фармер.
- Я помню Чарльза. С ним вышло то же самое. Еще один трудный случай. Чарльз явился на один из осмотров в таком состоянии, что едва мог стоять. Не знаю, что он употребил, но мы его исключили в тот же день. Без надежной обратной связи мы можем с таким же успехом покинуть корабль. Наши пациенты не могут принимать лекарства, о которых мы ничего не знаем. Даже что-то невинное, как витамины или пищевые добавки, могут повлиять на результаты.
- Вас не обеспокоило, что они оба умерли через несколько месяцев после того, как записались на исследование?
- Конечно. Поэтому я и связался с офисом коронера. Я беспокоился, что там была неустановленная болезнь, которая помешала выздоровлению.
- И она была?
- Ничего из того, что мы могли бы определить, включая доктора Палчек, патологоанатома.
Пациенты не всегда честны насчет своей медицинской истории. Участник с проблемами здоровья, о которых мы не подозреваем, может сильно рисковать. Мы проверяем так тщательно, как можем, но в конечном счете, мы не в состоянии заметить каждый настораживающий знак, особенно, если пациент что-то скрывает.
- Раньше вы говорили о внушаемости. Вы хотите сказать, что если Терренс был убежден, что принимает глюкотес, то симптомы, которые он испытывал, были, как это...психосоматическими?
- Этот термин мало используется в наши дни. Мы должны признать, что попытки определять заболевания как чисто физиологические или как чисто психологические уходят в прошлое. Многие физиологические заболевания имеют свои психлогические компоненты, определяющие их протекание, проявление и возможность излечения. Симтомы Терренса Дэйса были реальными. Вопрос в том, что их вызвало. В этом я ничем вам помочь не могу.
- Понятно.
Я вдруг обнаружила, что не знаю, куда повернуть разговор, и ругала себя за то, что не приготовила список вопросов.
- О чем еще я могу рассказать?
- Наверное, это все.
Я ничего из него не выжала, и было ясно, что карьера журналиста-расследователя мне не светит. Мы обсудили тему поверхностно, но не располагая ничем конкретным, я не решалась больше отнимать у него время.
- Вы не хотите что-нибудь передать его дочери?
- Передайте мои искренние соболезнования. Я понимаю, какое это горе.
Он откинулся на стуле.
- Раз уж вы здесь, я надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вам вопрос.
- Конечно.
- Когда Терренс покинул программу, его попросили вернуть все медикаменты, которые у него были.
- Так я слышала.
В этот самый момент тот самый пузырек с пилюлями лежал у меня в сумке. Мне хотелось отвести глаза, но я выдержала его взгляд, наполнив голову безобидными пустяками, вместо того, что витало в воздухе.
- Он как раз получил свое лекарство. Таким образом мы получаем подтверждение, когда дело идет о пациентах, которые не находятся под наблюдением двадцать четыре часа. Согласно фармацевту клиники, он получил запас на неделю - четырнадцать таблеток. Если у вас есть какое-либо предположение, что он мог с ними сделать, мы были бы рады услышать.
Моя маленькая лживая индивидуальность вступила, не пропустив ни секунды, исходя из положения, что глупо выдавать информацию, которая может пригодиться позже.
- Понятия не имею. Вы знаете, что это было за лекарство?
- Я собираюсь его найти. С точки зрения общественного здоровья, это опасно, даже хуже, чем опасно, это потенциально смертельно, чтобы неизвестное химическое вещество циркулировало среди бездомных, когда так много из них являются наркоманами.
- Не знаю, известно ли вам об этом, но в то утро, когда его нашли, кто-то забрал все его вещи. Кое-что вернулось, но большая часть его личных вещей утеряна. Может быть, среди них была бутылочка с таблетками.
- Надеюсь, что у кого-то хватило ума выбросить ее в мусор. Наркоманы готовы употребить все, что можно, чтобы словить кайф, и большинство не беспокоится об опасности. Если его лекарство появится, дадите мне знать?
- Конечно.
Я бросила взгляд на свою сумку и увидела в наружном кармашке парковочный билет.
- Можно вас попросить отметить билет?
- Разумеется. Секундочку.
Он выдвинул ящик, покопался в нем и вытащил маленький буклет марок. Я передала билет через стол. Он посмотрел на часы, оторвал три маленькие марки и прилепил на обратную сторону билета.
- Они по пятнадцать минут каждая, так что вам хватит.