Лакедемонянин Фебид, направляясь с войском к Олинфу и проходя через Фивы, захватил городскую крепость, именуемую Кадмеей. Подбила его на это кучка фиванцев, державших сторону Спарты из расчета облегчить себе борьбу с враждебной партией, и действовал он без ведома властей, на свой страх и риск[165]. За этот поступок лакедемоняне отозвали его от войска и оштрафовали, но крепость, тем не менее, фиванцам не возвратили, полагая, что коль скоро вражда разгорелась, то лучше держать их в узде, чем освободить. И вообще они считали, что после поражения Афин в Пелопоннесской войне им, спартанцам, придется иметь дело с Фивами, и что один только этот город мог бы отважиться на сопротивление им. Руководствуясь таким соображением, они раздали верховные должности своим сторонникам, а вождей противной партии или казнили, или отправили в изгнание. Вместе с прочими изгнанниками лишился отечества и Пелопид, о котором я начал рассказ.
2. Почти все беженцы стеклись в Афины, — не в поисках мирной жизни, а для того, чтобы при первом же подходящем случае постараться освободить оттуда родину. И вот, сочтя, что приспело время действовать, они вместе со своими единомышленниками в Фивах назначили срок для избиения врагов и освобождения государства — это был день, когда высшие должностные лица устраивали, по обычаю, общее застолье. Нередко великие дела делаются малыми силами, но никогда еще столь малый толчок не опрокидывал такую великую мощь: ведь из числа изгнанников объединились всего 12 молодых людей, и вообще нашлось не больше сотни человек, ввязавшихся в столь опасное дело[166]. И вот эта-то горстка сокрушила могущество лакедемонян. Дело в том, что заговорщики пошли войной не столько на своих политических противников, сколько на спартанцев, которые были хозяевами всей Греции, и авторитет спартанской власти, поколебленный этим начинанием, вскоре после того был окончательно сокрушен в битве при Левктре. Итак, те 12 юношей во главе с Пелопидом вышли из Афин засветло, — так, чтобы добраться до Фив в сумерки. Шли они с охотничьими собаками, тащили сети и были одеты как крестьяне, чтобы не вызвать особого подозрения по дороге. Достигнув города в рассчитанное время, они зашли в дом Харона — того самого, который назначил им день и срок.
3. Здесь хочется заметить, хотя это и не относится к делу, какой бедой чревата излишняя самоуверенность. Ведь фиванским властям тотчас донесли, что в город вошли изгнанники. Они же, увлеченные вином и яствами, настолько пренебрегли этой новостью, что не потрудились даже расспросить о ней. Случилось и другое событие, еще яснее обнаружившее их безрассудство: одному из них, а именно Архину, занимавшему тогда в Фивах верховный пост, доставили письмо от Архия из Афин[167], в котором излагались все обстоятельства ухода изгнанников из города. Письмо было подано ему как раз, когда он возлежал на пиру, и он, сунув его нераспечатанным под подушку, сказал: важные дела я оставляю на завтра. Но едва настала ночь, как все эти пьяницы были перебиты изгнанниками, которых возглавлял Пелопид. Совершив это дело, они призвали народ к оружию и свободе и с помощью людей, сбежавшихся не только из города, но и со всех окрестных полей, выбили лакедемонский гарнизон из крепости, освободили родину от оков, а виновников захвата Кадмеи частью перебили, частью — изгнали.
4. В то время как происходили эти бурные события, Эпаминонд, пока шел бой с согражданами, сидел, как мы говорили выше, дома, сложа руки. Поэтому слава освобождения Фив принадлежит целиком Пелопиду, но почти все дальнейшие заслуги у них с Эпаминондом общие[168]. Так, в битве при Левктре Эпаминонд был командующим, а Пелопид возглавлял тот отборный отряд, который первым опрокинул лаконскую фалангу[169]. Участвовал он и в других его предприятиях — например, когда Эпаминонд осадил Спарту, он командовал одним из флангов, и еще ездил послом в Персию, ради скорейшего восстановления Мессены[170]. Коротко говоря, Пелопид играл в Фивах вторую роль, но при этом едва уступал Эпаминонду.
5. Вместе с тем его преследовала злая судьба. Ибо сначала — мы упоминали об этом — он жил изгнанником вдали от родины. Потом, мечтая привести Фессалию под власть фиванцев, он вел переговоры, считая себя вполне защищенным званием посла, которое считается священным по обычаю всех народов, но тиран Александр Ферский схватил его вместе с Исмением и бросил в темницу. Освободил его Эпаминонд, пошедший на Александра войной[171]. Впоследствии Пелопид никак не мог простить тому, кто нанес ему оскорбление, и потому уговорил фиванцев идти на помощь Фессалии и выгнать из нее тиранов. Получив главное командование в этой войне, он выступил в поход и, едва завидев врага, не замедлил начать сражение. Во время боя Пелопид узнал Александра. Пылая ненавистью, погнался он за ним на коне, но, слишком оторвавшись от своих, пал, пронзенный тучей дротиков. Это случилось перед самой победой, когда войска тиранов уже подавались вспять[172]. За эту победу все города Фессалии почтили павшего Пелопида золотыми венками и медными статуями, а детям его подарили обширные земельные угодья.
XVII. Агесилай
1. Лакедемонянина Агесилая[173] прославили многие писатели, в том числе — сократик Ксенофонт, доводившийся ему близким другом[174]. Сначала Агесилай боролся за царскую власть с племянником своим Леотихидом. Дело в том, что по обычаю предков лакедемонянам издревле полагалось иметь двух царей, бывших таковыми скорее по названию, чем по власти; они происходили из двух семей Прокла и Эврисфена, которые в потомстве Геракла были первыми царями Спарты. В их среде никто не мог занять место, принадлежавшее другой семье, каждая сохраняла свой порядок наследования. Прежде всего учитывали права старшего из сыновей скончавшегося правителя, а если царь не оставлял потомства мужского пола, тогда избирали ближайшего его родственника. Умер царь Агис, брат Агесилая. После него остался сын Леотихид, которого отец не признавал своим ребенком, но, умирая, объявил своим сыном. Он-то и оспаривал царский сан у дяди своего Агесилая, однако не достиг желанной цели. Благодаря поддержке Лисандра, человека, как я рассказывал, влиятельного и в то время могущественного, предпочтение отдали Агесилаю.
2. Едва получив власть, тот уговорил лакедемонян отправить войско в Азию и начать войну с царем, доказывая, что лучше сражаться в Азии, чем в Европе[175]. Ибо прошел слух, что Артаксеркс готовит флот и сухопутную армию для нападения на Грецию. Получив разрешение, Агесилай воспользовался им столь стремительно, что привел войско в Азию прежде, чем царские сатрапы узнали о его выступлении в поход, вследствие чего застиг их всех неожиданно и врасплох. Узнав об этом, Тиссаферн, самый влиятельный тогда среди царских наместников, запросил у спартанца перемирия — якобы для того, чтобы попытаться примирить лакедемонян с царем, а на самом деле — чтобы подготовить войска[176]. Ему было дано 3 месяца сроку. Обе стороны поклялись, что будут хранить мир без обмана, и Агесилай исполнял договор с величайшей неукоснительностью, а Тиссаферн, напротив, только и занимался тем, что готовился к войне. Хотя спартанец все понимал, однако оставался верным клятве и говорил, что ему будет большая польза от того, что Тиссаферн своим вероломством отталкивает от себя людей и гневит богов; он же, Агесилай, благочестием своим поднимает дух войска, видящего, что боги на его стороне, и приобретает благосклонность людей, которые обычно сочувствуют тому, кто проявляет верность.
3. Когда истек срок перемирия, Тиссаферн стянул все свои войска в Карию. Он не сомневался, что противник нанесет главный удар по этой области, поскольку там располагались многие усадьбы самого сатрапа и считалась она тогда богатейшим краем. Но Агесилай повернул во Фригию[177] и разорил ее прежде, чем Тиссаферн тронулся с места. Одарив солдат богатой добычей, он отвел армию на зиму в Эфес и, заведя там оружейные мастерские, тщательнейшим образом изготовился к войне. А чтобы воины старались вооружиться как можно лучше и красивее, он установил награды для тех, кто проявлял в этом деле особое рвение. Тот же порядок учредил он и для военных упражнений — кто в них отличался, тому он вручал богатые подарки. Благодаря этому он добился того, что войско его оказалось великолепно снаряженным и обученным. Когда же по его расчету настало время выводить армию с зимней стоянки, он сообразил, что если объявит открыто, куда держит путь, то враги ему не поверят и сосредоточат свои силы в других областях, не сомневаясь, что он сделает не так, как скажет. И в самом деле, когда он заявил, что идет на Сарды, Тиссаферн решил защищать все ту же Карию, обнаружив же свою ошибку и поняв, что побежден хитростью, с опозданием выступил на помощь своим. На место он прибыл, когда Агесилай, опустошив многие области, завладел уже большой добычей. А спартанец, видя, что неприятель превосходит его в коннице, неизменно уклонялся от боя на равнине и вступал в сражение в тех местах, где преимущество было за пехотой. Таким образом во всех битвах он обращал в бегство гораздо сильнейшие рати противника и вел дело в Азии так, что все считали его победителем[178].
165
Олинф — глава союза городов, расположенных на полуострове Халкидика во Фракии. В середине 80-х гг. Халкидская лига активно расширяла свои границы, захватив южную Македонию и претендуя на поглощение ряда соседних греческих городов. Поскольку внутри этого объединения автономия отдельных членов упразднялась на основе введения единого общесоюзного гражданства, Спарта добивалась роспуска Халкидского союза в соответствии с требованиями Анталкидова мира. Предлог для прямого вмешательства дала ей жалоба нескольких городов, противящихся включению в Халкидскую лигу. Афины и Фивы были в дружбе с Олинфом еще со времен Коринфской войны. Фиванские власти издали постановление, запрещавшее гражданам Фив участвовать в войне с Халкидским союзом. В 382 г. афинские и беотийские послы вели переговоры о заключении союза с Олинфом (Ксен. Греч. ист. V, 2, 15); в августе того же года через Фивы проходила рать Фебида. В свете этих фактов захват Кадмеи кажется не случайным событием. Молва приписывала инициативу этого дела спартанскому царю Агесилаю.
166
Заговор Пелопида осуществился в декабре 379 г. Ход событий подробно изложен у Плутарха (Пелоп. VII–XIII) и Ксенофонта (Греч. ист. V, 4, 1-12). 12 (по Плутарху) или 7 (по Ксенофонту) молодых эмигрантов проникли в Фивы. В городе их поджидали 30 местных заговорщиков. Остальные участники заговора входили в отряд двух афинских стратегов, стоявший наготове на границе Аттики и Беотии.
167
Архин или Архий (у Плутарха) фиванский — полемарх того года. Архий афинский — жрец-иерофант, гостеприимец своего фиванского тезки.
168
Главную роль среди заговорщиков, вошедших в Фивы, играли Пелопид и Мелон, среди городских участников заговора — Харон. Все трое стали первыми полемархами освобожденных Фив. Некоторые древние авторы называют их беотархами, но Беотийский союз в 378 г. еще не был восстановлен. Когда же он возродился, 7 его беотархов произошли, видимо, от фиванских должностных лиц — трех полемархов и четырех синдиков (функции последних неясны), называвшихся общим именем — архонты. Семь архонтов встречаются и в других беотийских городах. Примечательно совпадение этой цифры с числом заговорщиков у Ксенофонта.
По свидетельству Плутарха (
169
Отборный отряд — это "священный отряд", существовавший в Фивах с незапамятных времен. Составлявшие его пары знатных молодых людей носили древние названия возниц (гениохов) и колесничих (парабатов). В 479 г. фиванский "священный отряд" погиб в битве при Платеях, сражаясь на стороне персов. Был восстановлен ровно через 100 лет Горгидом, другом Эпаминонда, входившим в троицу лучших фиванских полководцев того времени (Эпаминонд — Пелопид — Горгид). В мирное время "священный отряд" нес караул в Кадмее, получая содержание от города.
170
Итак, из деяний Пелопида Непот упоминает подвиг при Левктрах, участие в осаде Спарты в 370 г., посольство в Персию в 367 г. (см. об этих событиях во вступительной статье). Опущены бранные труды Пелопида 70-х годов, когда он отражал карательные набеги спартанцев на Беотию и восстанавливал Беотийский союз; в те годы особенно славилась его победа при Тегире (Плут. Пелоп. XVI). Не упоминается и первый удачный поход в Фессалию в 369 г. С первого года свободы (378 г.) до самой смерти Пелопид занимал пост беотарха или предводителя "священного отряда" (Плут. Пелоп. XV; Диод. XV, 81).
171
События 368 — начала 367 г. (см. вступительную статью). Подробный рассказ — см. Плут. Пелоп. XXVII–XXIX.
172
Пелопид погиб в 364 г. в битве при Киноскефалах на том самом месте, где в 197 г. до н. э. римляне разбили македонского царя Филиппа. Подробности битвы — см. Плут. Пелоп. XXXII. Непот ошибается, говоря о тиранах во множественном числе. ибо единственным противником Пелопида был в это время Александр Ферский.
173
Агесилай — младший сын царя Архидама II (468–426 гг. до н. э.) из рода Эврипонтидов. Отец Агесилая совершал походы в Аттику в первый период Пелопоннесской войны (отсюда "Архидамова война"), старший брат Агис I (426 — около 401 г.) опустошал Аттику из Декелеи с 413 г. до капитуляции Афин и принимал участие в осаде города вместе с Лисандром и царем Павсанием. Агесилай родился около 444 г. до н. э.
174
Ксенофонт (около 431–353 гг. до н. э.) — афинский историк, ученик Сократа. В 401 г. был в числе греческих, в основном — спартанских наемников, принимавших участие в мятеже Кира Младшего. После этого остался на спартанской службе в Малой Азии, участвовал в азиатском походе Агесилая, оставался другом спартанского царя на протяжении многих лет. Автор проспартанской "Греческой истории" и панегирического сочинения "Агесилай".
175
Хронология воцарения Агесилая и начала азиатского похода колеблется в пределах 2–3 лет. Наиболее вероятные даты: 401 г. — вступление Агесилая на престол, 396 г. — высадка его в Малой Азии.
176
Тиссаферн — сатрап Лидии и Карии. См. о нем прим. 9 к жизнеописанию Алкивиада. В начале кампании обещал Агесилаю, что уговорит царя дать свободу азиатским грекам.
177
Фригия — сатрапия Фарнабаза. В отличие от Тиссаферна этот наместник дружески относился к грекам, хотя провинция его подвергалась жестоким разорениям как со стороны врагов (Алкивиад), так и со стороны друзей (Лисандр). Во время Пелопоннесской войны был союзником Спарты, после похода Агесилая стал другом Конона и союзником афинян. Отозван в Персию накануне заключения Анталкидова мира (387 г.) в связи с женитьбой на царской дочери.
178
В 395 г. Агесилай одержал большую победу под Сардами: разбил сильнейшую конницу врага, применив против нее смешанный строй пехотинцев и всадников (Плут. Агесил. X; Ксен. Греч. ист. III, 4, 24–25). После этого Тиссаферн был обвинен в измене и казнен.