– Вот кто туда полезет, он лёгкий! И подымать обратно его нетрудно! А со мной же вы намучаетесь.
Все согласились с его предложением.
Саида опоясали верёвкой, туго затянули узел и начали спускать в колодец. Страшно было мальчику, ему мерещились всяческие ужасы, и чем ниже его опускали, тем становилось темнее и страшнее… А вот и дно. Внизу оказалась просторная сухая площадка, а вода находилась в стороне от неё. Саид отвязал верёвку, её вытянули вверх и спустили с привязанным кувшином. Он наполнил сосуд, а разбойники подняли его наверх. Затем кувшин спустили снова…
Сначала разбойники напились сами, а затем напоили лошадей и наполнили бурдюки про запас.
Наконец верёвка пришла без кувшина.
– Обвязывайся, мы тебя вытащим! – крикнул кто-то сверху и эти слова гулким раскатистым эхом отдались в стенах колодца.
Перепугался Саид, трепещущими руками побыстрее обвязался верёвкой и его начали поднимать, но почти сразу вслед за этим верёвка где-то наверху оборвалась и мальчик упал. Хорошо, что с небольшой высоты, поэтому лишь немного ушибся, хотя весь вывалялся в пыли. Видимо, верёвка перетёрлась о край колодца, когда много раз поднимали и опускали кувшин с водой.
Постояли разбойники у колодца ещё какое-то время, поговорили и отправились дальше, ведь другой верёвки у них не имелось. А что для них значил какой-то мальчишка!..
Саид остался в одиночестве на дне тёмного глубокого колодца. Сел он, зарыдал. Долго плакал великим плачем, даже устал. Потом перестал, справедливо рассудив: "Плачь, не плачь, а горю не поможешь".
День прошёл, второй начался. Есть хочется. Чувствует Саид, что-то давит ему на грудь острым концом. Посмотрел, а за пазухой лежит кусок сухой лепёшки, который он сунул ещё во время езды с разбойниками по пустыне: тогда его мучила жажда и он не мог есть сухой хлеб, потому и положил его за пазуху.
Обрадовался находке мальчик, но сразу всю лепёшку кушать не стал: поделил на две равные доли, одну съел, а другую на следующий день оставил. Единственная радость – воды было предостаточно.
Спать лёг пораньше, ведь известно, что когда спишь, то есть не хочется.
Проснулся, глянул наверх – там виден кусочек светлого неба. Значит, день наступил. Вздохнул Саид, достал оставшийся кусок лепёшки и стал раздумывать: съесть ли его сразу весь или хоть чуточку оставить на потом?
Правильно или нет, но пришёл к выводу, что следует съесть весь. А чтобы вкуснее было и горло сухарь не драл, стал его размачивать в воде. Тут вдруг заметил в воде светлый блик. Такой странный, что сразу заинтересовался им: что это такое, откуда идёт этот лучик света? Сбоку откуда-то, словно вдали в стене под водой фонарик светится. Присмотрелся, скоро убедился, что это ему не кажется. Ход там имелся, но вот ведь какая закавыка – весь он находился под водой. Правда, мальчик плавал чуть ли не лучше всех своих сверстников. Решил Саид, что он доплыть сумеет.
Распустил халат поудобнее, пояс подвязал не сверху, а под него, чтобы движения не стеснял. Набрался решимости, глубоко вздохнул и бросился в воду. Плыть пришлось не очень много, менее чем через минуту, он оказался в маленькой пещерке, скорее, норе. Перед ним был узкий лаз.
Раздирая плечи в кровь мальчик стал карабкаться наверх. Порой ему казалось, что он застрянет тут навечно, но страх перед такой страшной смертью придавал новые силы и Саид с новой силой продирался дальше… И вот он оказался на поверхности, шагах в двухстах в стороне от колодца, в маленькой ложбине. Узкий вход в нору прикрывал чахлый кустарник и со стороны он был почти незаметен. Наверное, в далёкие времена его вырыл шакал или гиена.
Огляделся мальчик по сторонам и приуныл: везде он видел пески, только пески. Решил пойти по следам разбойников – хоть и злодеи, но всё же люди! Не погибать же в пустыне без еды и уже снова без воды!
Вернулся к колодцу и тут увидел, что следы ведут в прямо противоположные стороны: то ли отряд разбойников разделился, то ли незадолго перед ними тут побывал кто-то ещё…
Гадал довольно долго, но потом махнул рукой и пошёл по тем следам, которые были больше похожи на оставленные разбойничьим отрядом.
Двигался по пустыне весь день, немалую часть ночи, а потом и всё следующее утро. И день. Пески казались безбрежными. Вдруг на горизонте он заприметил что-то тёмное, похожее на верхушки деревьев.