Чейз навострил уши. Ему всегда хотелось иметь знакомого, у которого есть ранчо.
— Вы не шутите? Думаете, что сможете купить?
— Если оно подойдет.
— Управлять ранчо! — размечтался вслух полицейский. — Знаете, звучит совсем неплохо.
— И после того, как наслажусь им, я продам его, да еще и прибыль получу. Город растет в том направлении, и через несколько лет строители захотят прибрать к рукам эту землю. Все сто шестьдесят акров. Так что я ничего не потеряю.
— Сто шестьдесят акров, — повторил Чейз, смакуя каждое слово. Он любил открытые пространства.
— Я ищу партнеров.
Ранчо, подумал Чейз. Ездить верхом, выращивать скот, спать под звездами. Чейз не случайно называл себя бродягой. Городской парень, он даже представить себя не мог кем-то другим, но жизнь водителя грузовика почти смыкалась с верховыми объездами ранчо.
— Ну и дела! — рассмеялся полицейский. — Только в Нью-Йорке человек способен воспользоваться аварией в качестве шанса провернуть сделку.
Со скрежещущим звуком лифт вздрогнул еще раз.
— А вы предпочитаете сидеть и ждать, когда кабина рухнет окончательно? — спросил Макгиннес.
— По мне, так лучше помечтать о вашем ранчо, — поддержал его Чейз. — Будь у меня деньги, я бы поехал туда не задумываясь.
— Вы можете воспользоваться страховкой, — подсказал Макгиннес.
— Знаете, и правда могу. — Сама мысль продать грузовик казалась Чейзу невыносимой. Но если вложить деньги в ранчо, то, наверное, игра будет стоить свеч. — Послушайте, Макгиннес, когда мы выберемся отсюда, давайте поддерживать связь. Ведь никогда не знаешь, что найдешь, что потеряешь.
— Гарантирую, что вы ничего не потеряете из своих вложений. Сейчас тот район процветает.
— По-моему, вы оба чокнулись, — ухмыльнулся полицейский.
— Так вы не заинтересованы? — спросил Макгиннес.
— Боже упаси! Чем можно интересоваться, сидя в этой клетке? Хотя, если ранчо выглядит хорошо, позвоните в сорок третий участок и оставьте для меня сообщение.
— Позвольте достать из кейса кое-какие бумаги.
— Только-только я стал забывать о вашем кейсе, Макгиннес, — буркнул Джилардини.
Чейз улыбнулся. Джилардини парень что надо.
— Поговорим еще чуток о ранчо, — предложил Джилардини. — Кстати, как оно называется? Мне всегда нравились названия в старом духе. «Барьер Экс» или «Качающийся Джей». Помните фильм «Бонанза»?
— Я видел его в повторном прокате, — заметил Чейз. — Мне всегда нравился Клинт Иствуд. Мальчишкой я ходил смотреть «Бродягу плоскогорий» по меньшей мере раз шесть. Тогда я бы все отдал, лишь бы стать ковбоем.
— Да, я тоже, — признался Джилардини. — Так как оно называется?
— Ну, в данном случае название совсем в другом роде, — уклончиво ответил Макгиннес.
— Да? — удивился полицейский. — И в каком же оно роде?
— Ранчо называется «Истинная любовь».
Аманда нахмурилась. Текст рекламы «Русской чайной» никак не получался. С пяти утра Аманда чувствовала тошноту, и восторженное описание блинов и борща не улучшало положения. Живот сводило от боли, но для схваток еще рано. Осталось не меньше четырех недель. Постаравшись не замечать сильные рези, она сосредоточилась на экране компьютера.
К полудню боль стала еще сильнее. Аманда положила руку на выступающий живот. «Перестань, Бартоломью, — вслух проговорила она. — Укладывайся спать и дай мне закончить этот текст». Здраво рассуждая, Аманде не было себя жаль — она сама решилась рожать и радовалась предстоящему, как маленькая девочка, ждущая Рождества. После обследования ультразвуком она узнала пол ребенка и все подготовила, начиная от имени и кончая детской.
Ее снова пронзила боль, и в этот момент на столе зазвонил телефон. Аманда сморщилась и подняла трубку.
— Вам звонит мистер Чейз Лейветг, — сообщила телефонистка Бонни. — Он не захотел объяснить, по какому вопросу. Будете говорить с ним?
Страх сжал горло. У нее хватило глупости сказать Чейзу, где она работает. Но это было до того, как дело приняло… слишком личный оборот. Слава Богу, что он позвонил, а не пришел лично, чтобы поглядеть на нее. Лучше поговорить с ним сейчас, а то в один прекрасный день он появится в дверях.
— По-моему, он как-то связан с компанией «Биг бразерз», — равнодушно проговорила Аманда, чтобы не вызвать у Бонни лишнего интереса. Не хотелось, чтобы в офисе запомнили имя Чейза Лейветга. — Я поговорю с ним.
— Тогда соединяю.
Внутренне собравшись, Аманда услышала, как на линии что-то щелкнуло.
— Аманда?
Голос вызвал в ней бурю чувств. В памяти всплыла та ночь. Ужас, когда ее «мерседес» соскользнул в сугроб. Облегчение, когда водитель огромного черного грузовика спас ее. И возбуждение, когда она очутилась в занесенной снегом кабине с таким мужчиной, как Чейз. Он принадлежал к тому типу парней, с которыми она не зналась прежде и не собиралась общаться снова.
— Привет, Чейз, — проговорила она. Боль в животе заставила ее сморщиться. — Какой сюрприз.
— Послушай, я сегодня утром шел к тебе в офис, и произошла какая-то чертовщина.
Аманда быстро взглянула на дверь, ожидая, что он вот-вот появится на пороге.
— Рухнул лифт, — продолжал Чейз. — Сейчас я в больнице. Что-то со спиной.
Аманда облегченно откинулась на спинку стула, но моментально выпрямилась. Такая реакция не соответствовала новости.
— Это ужасно, — пробормотала она. — Тебе очень больно? — От очередной схватки у нее снова перехватило дыхание.
— Не очень. Сначала думал, что перелом, но, видимо, отделался сильным ушибом. Мне дают обезболивающие. Знаешь, Аманда, я не могу выбросить из головы ту ночь, что мы провели вместе.
Проклятье! Именно этого она и боялась.
— Правда? А я фактически все забыла, пока ты не позвонил.
Он молчал.
Аманда умышленно обидела его, просто не могла удержаться. Ни за что не рискнула бы сказать ему, что у нее в жизни не было такого потрясающего секса. И что теперь она всегда будет сравнивать с ним других мужчин, если дело дойдет до занятий любовью. Вдруг он решит возобновить знакомство? А она не могла позволить себе еще одну встречу с ним. Чувство долга, наверное, заставит его настаивать на браке или на участии в воспитании Бартоломью.
— Прости, но мне надо вернуться к работе, — сквозь зубы процедила она, стараясь сдержать стон. Очередной приступ боли скрутил живот. — Приятно, что ты позвонил.
— Проклятье! Аманда, я должен знать. — Ласковый тон сменился требовательным мужским рыком, который и следовало ожидать от водителя грузовика. — У меня никогда раньше не рвался презерватив. Ты не забеременела в ту ночь?
— Я же сказала, что дам тебе знать, если это случится. — Аманда ухватилась за край стола, на лбу выступили капельки пота.
— Да, сказала, но я… Ты сделала аборт?
— Нет.
— Послушай, я всего лишь хочу принять на себя ответственность.
— Но ведь ничего нет.
— Значит, нет. — В голосе прозвучали нотки сожаления. — Прости, что побеспокоил тебя, Аманда.
— До свидания, Чейз. — Она повесила трубку, прервав разговор с отцом ребенка как раз в тот момент, когда начали отходить воды.
Три недели спустя Чейз в нерешительности стоял в вестибюле здания, где находился офис Аманды. После аварии он ни разу не входил в лифт. Правда, в больнице его на носилках возили в лифтах, но там у него не было выбора. И сейчас перспектива воспользоваться этим достижением человечества вовсе не казалась ему заманчивой. Рекламное агентство «Артемис» находилось на двенадцатом этаже.
Спина сегодня вела себя прилично. Раньше, когда начинались судороги, он, черт возьми, едва мог пошевелиться, но нынешним утром чувствовал себя так хорошо, что решил закончить задуманное дело — удостовериться, не беременна ли Аманда.
Понаблюдав минут пятнадцать за потоками людей, входивших и выходивших из лифта, Чейз огляделся, обнаружил указатель к лестнице и уже прошел полпути, но остановился. Потом, решившись и бормоча под нос ругательства, зашагал к лифту. Только в последнее мгновение, когда дверь уже закрывалась, он переступил порог.