— А что здесь делает святоша? — девушка кивнула в сторону разговаривающих шерифа и монаха. На губах заблестели капельки воды.
— Понятия не имею. Кажется, договаривается с нашим шерифом о совместной поездке. Одному, наверное, скучно, вот и решил развлечься в компании, — наугад сказал я и попал.
— Эй, голубки! Хватит ворковать! — шериф повернулся к нам и сделал жест рукой. Монах посмотрел на нас с неожиданным интересом и что-то тихо спросил. — Да обычные ублюдочные преступники: черный копатель-убийца и клофелинщица.
Шериф намеренно говорил так, чтобы мы услышали его слова. Естественно, Линда взъярилась и выпустила когти, делая шаг в сторону Хартинга.
— Ах, ты, старый плешивый засранец! Какая я тебе клофелинщица? Ты что городишь, мудак?
Она не успела сделать и пару шагов, как была бесцеремонно скручена и в полусогнутом положении закинута в дилижанс, где ее быстро прицепили к штанге. Выплевывая грязные слова, Милашка Солли прошлась по всему генеалогическому древу шерифа, обвиняя его предков в нетрадиционных утехах, от которых появился вот такой вонючий и наглый урод. Прорвало, называется.
Пока девушка продолжала бушевать, из дилижанса вывели последнего из заключенных.
— Что здесь произошло? — поинтересовался контрабандист, когда меня завели внутрь. — Как будто скорпионов девке за шиворот накидали.
— Орет только Милашка Солли, — ответил я, откидываясь на стену. — Я-то молчу. Знаете, пришел к мысли, что женщин надо этапировать отдельно во избежание разных провокаций. Шериф и в самом деле болван. Или намеренно подталкивает каждого из нас к необдуманным поступкам. Так что будьте внимательны, господа. И еще… С нами хочет поехать монах Ордена. Святоша о чем-то договаривается с Хартингом.
Малыш Никки грязно выругался. Я сразу заподозрил, что в его большой пустой голове уже возникали мысли о побеге. Если монах присоединится к сопровождению дилижанса, то шериф обязательно попросит его поставить дополнительную защиту в виде магических «замков», чтобы нельзя было сделать каких-нибудь ненужных движений. Вот захочет Никки обидеть охранников и захватить дилижанс — сработает магия, и бандита испепелит какое-нибудь хитрое заклинание. Против магии мы, обыкновенные люди, бессильны. Наше спасение в огнестрельном оружии или, на худой конец, в «холодняке». Лично я не отказался бы от меча, что видел за спиной монаха. А теперь придется сидеть тихо и не дрыгаться. Даже один адепт Ордена способен разобраться с нами в одиночку. Можно ли убить монаха обычным оружием? Можно. Если застанете того врасплох. Но не советую. Поговаривают, у каждого монаха есть дополнительный глаз, которым он видит все, что происходит вокруг и за его спиной. Лично не видел, врать не буду. При случае спрошу, правда ли это.
— Какая еще провокация? — озадачился контрабандист.
— Разыграют наш побег — и кончат всех согласно директиве Тюремного Департамента, — проявил осведомленность Малыш Никки, буровя взглядом Щеголя Дэна.
Правильно. И сразу решится проблема лишних ртов. Нет, я буду сидеть тихо до самого Гранд-Каньона. Шериф не дождется от меня никаких глупостей. А вот я хочу отдать долг не только Чарли Бэккинсу, но и нескольких другим парням, по воле которых я загремел на каторгу.
Есть такое поверье: не начинай дел в понедельник. День и так сам по себе тяжелый, а когда трясешься на жесткой скамье «адской Мэри», поневоле начинаешь философствовать на мистические темы. Первым завел разговор Джерри Большой Тунец. Ему, видать, надоело беспрестанно ерзать отбитым задом и клацать зубами на очередной выбоине.
— Слышал, что на перегоне от Мемфиса до Колорадо появились мета-волки, — сказал он громко, заглушая грохот окованных железом колес. — Если до ночи не успеем в Гранд-Каньон, можно легко нарваться на стаю.
— Ты бы прихлопнул свою поганую пасть, барыга, — прогудел Малыш Никки. — Не гневи судьбу, пока она дает тебе крышу над головой. Нам еще морфов не хватало для полного счастья.
Милашка Солли фыркнула, очнувшись от дремы. Услышала последние слова и не преминула вставить свои пять монет.
— Когда это ты стал таким набожным, Малыш? — она как-то странно подмигнула мне. — До этого пачками резал людишек и не помышлял о вечном.
— Если я доберусь до тебя, девка, — предупредил бандит, — первое, что сделаю: вырву твой язык. Много говоришь не по делу. А я знаю: стоил только заикнуться о ночных тварях — они уже за твоей спиной стоять будут.
На мгновение все замолчали, вслушиваясь в посвист возницы и стук копыт лошадей по дороге. Кавалькада рейнджеров продолжала скакать по обе стороны дилижанса, стремясь до заката попасть в Гранд-Могилу. Солнце и на самом деле уже опустилось низко, задевая краешком побагровевшего диска близкие холмы. Я стал припоминать, что находится между двух городков. Обычно на длинных плечах старались ставить небольшие форты с десятком вояк. Они прикрывали дорогу и обеспечивали охрану путников, по каким-то причинам не успевшим доехать до нужной точки. От Мемфиса до Гранд-Каньона путь выходил не слишком длинным, около четырех часов пути. Учитывая остановку возле «Томми Сникерса», потеряли час. А выехали мы из Мемфиса в двенадцать. Так что до заката солнца успеем. Я не боялся тварей, но только в том случае, если в руках было оружие. Даже нож мог увеличить шансы на выживание. Но сейчас, когда я прикован к штанге, и моя жизнь зависит от расторопности и смелости рейнджеров — лучшим вариантом будет своевременное укрытие за стенами каторжной тюрьмы.