Встречали нас несколько представителей тюрьмы в темно-синей униформе с шевроном на левом плече, где изображалась слепая Фемида и орел, распростерший черно-белые крылья над ней. Ага, власть и правительство защищают закон, но в любом случае они всесильны и заменят правосудие в случае чего — хороший посыл придумали в американском секторе.
Поправив шляпу на голове, шериф шагнул к одному из мужчин и пожал тому руку. Судя по дополнительным висюлькам в виде погон, значков на мундире и позолоченных пуговиц, это сам директор тюрьмы. Хорошо ему тут живется: плотный животик, яркий румянец на щеках, а вот глаза — как у хищника, ждущего свою добычу. Живот перетягивает широкий кожаный ремень с кобурой. Кобура не пустая. Из нее грозно выглядывает массивная ручка револьвера. Директор выслушал короткую речь Хартинга о доставке заключенных, покивал головой и демонстративно вытянул руку, в которую тут же легла картонная папка.
— А вот и Малыш Никки! — деланно обрадовался директор, просматривая первый лист. Жесткий взгляд уперся в мрачного верзилу. — Давно мы тебя ждали, мистер Балджер! Ну, готов провести в нашем раю остаток жизни? Я гарантирую, что ты здесь и сдохнешь! Но только после того, как отработаешь налоги наших граждан! Нечего забесплатно суп хлебать!
Бандит засопел как разъяренный бык, и со злости рванул браслеты, наивно рассчитывая разорвать их. Или просто показал свой норов.
— Его в секцию «С», — деловито приказал директор своему помощнику, щуплому и какому-то пожухлому, как сам Гранд-Каньон, очкарику. На нем даже мундир сидел нелепо. — В общую камеру к таким же уродам, как он и сам. Уводите, да живее! Видеть его не хочу! Есть же люди, которые сразу вызывают у меня идиосинкразию!
Небольшая пауза, шелест бумаг в папке и снова театральное восклицание:
— Линда Джессика Хьюз! Ох, какой цветок соизволил появиться на куче местного навоза! Угрызения совести не мучают, миссис Хьюз? Или к вам обращаться по девичьей фамилии? Как предпочтете?
— Меня зовут Милашка Солли, старый пердун, — презрительно сплюнула девушка в его сторону.
— Лаконично и агрессивно, — кивнул директор. — Что ж, все ясно. Определяем в секцию «В». Ибо больше некуда. Там у нас женский контингент. Семь таких же отбитых на голову дурочек. Надеюсь, они найдут друг с другом общий язык.
Рыжая преступница не успела и рта раскрыть для следующей сентенции, как ее довольно грубо выдернули из строя, и подталкивая в спину прикладами дробовиков, повели по единственной приличной дорожке из бетона в сторону тюремных корпусов.
— Щеголя Дэна в секцию «Д», — поморщился директор, просмотрев очередной сопроводительный лист. — Неохота с ним возиться. Запихаем его в одиночку — пусть хоть башку себе сломает. Почему вы, мистер Хартинг, не нашли возможность выбить ему мозги по дороге в Каньон?
— Потому что из «адской Мэри» ни один ублюдок даже не попытался убежать, — пожал плечами шериф. — Довольно редкий случай.
— Так выбросили бы его к морфам! Одним уродом меньше! Н-да, я разочарован, — поджал губы директор. — Или кто-то слишком умный сообразил, как спасти свою задницу. Ладно, времени у нас достаточно, что-нибудь придумаем.
Я мысленно покачал головой. Нихрена себе! В открытую обсуждают, как уменьшить поголовье преступного элемента. Это что получается: вздумай кто-то из моих спутников дернуться на два шага в сторону от дилижанса — нас бы все покрошили в фарш? По спине неприятно протопали мурашки, царапая кожу.
— Джерри — Большой Тунец и мистер Алекс Волкофф… Вы русский, Волкофф? — директор оторвался от папки и безошибочно уставился на меня.
— Да, — скромно ответил я.
— А какого дьявола делаете в американском секторе? Что вас привело сюда? Желание пакостить на чужой территории?
— Судьба, — усмехнулся я, отчего шрам на лице неприятно заныл. — Знаете, сэр, есть у русских такое абстрактное понятие, которое срывает человека с места по каким-то внутренним причинам, не поддающимся логике. Ищу ветра в поле называется.
— Заткнитесь, Волкофф, — поморщился директор. — Мне на ваши русские идиомы наложить с большой башни. Ладно, обоих в секцию «А». Не вижу причин пускать такой материал под каток местного контингента. Там сидят лояльные нам люди, и надеюсь, что вы будете такими же. Уведите этого в камеру! А мистера Волкофф ко мне в кабинет!
Я не успел удивиться такому решению, как получил тычок в спину. С нами не церемонились, и с удовольствием искали момент, чтобы причинить побольше вреда нашим телам. Вот же твари неблагодарные! Я тут ночью спасителем работал, а меня в спину прикладами лупят!