«Клементина» сонно загудела, выползла с парковки давно закрытого магазина и повезла их по неизвестным Элинор улицам. Рамон построил весьма витиеватый маршрут. Проехав по одной улочке совсем чуть-чуть, они свернули в запущенный проулок, где наружные зеркала едва не чиркали по бетону фундаментов, когда машина катилась под уклон. Затем – еще пара кварталов по куда более широкой, но пустынной артерии, и вот – снова проулок. Элинор, не запоминая дороги, просто откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Было не так жарко и душно, как она ожидала: машина остыла, пока стояла в тени, а Рамон, едва они тронулись, пооткрывал все окна, так что волны прохлады приятно разбивались о лицо и трепали волосы.
По мере удаления от дома Элинор Рамон словно оттаивал, становясь самим собой. Он отбросил резковато-нервозный тон и стал комментировать виды за окном, делиться со своей пассажиркой впечатлениями от первого этапа плана.
– Да, конечно, надо было ночью все это делать. Тогда и спокойнее мне было бы.
– Как раз ночью могли бы возникнуть проблемы, – заметила Элинор. – Мой сын имеет привычку приходить и уходить в очень позднее или раннее – как посмотреть – время. А тут вдруг я с чемоданами… Пусть ему и его отцу на меня плевать, но кто-то один уж точно заметит, что что-то не в порядке. С чего бы мне уходить из дома посреди ночи, если я всегда езжу на наши мероприятия на полуденном поезде? И никогда не беру с собой столько вещей. А так начнут что-то подозревать лишь послезавтра, когда съезд пройдет, а я домой к вечеру не вернусь.
–Да-да, я не подумал об этом… Хотя при этом варианте нас бы никто не опознал. Вдруг кто-то из соседей в окно наблюдал и видел, как ты стояла у дома с чемоданами, а рядом терся незнакомый, нездешний мужик… А потом оба ушли в одну сторону, да еще мужик – с твоими чемоданами.
Элинор издала полусмешок-полувздох и, наклонившись, нежно погладила его бритый затылок:
– Милый Рамон, не переживай так. Никто нас не увидел. А даже и увидел бы – что с того? Они не знают, кто ты такой и куда мы направились, не знают даже марку нашей машины. И вообще… Мы взрослые люди, никаких законов не нарушаем.
Между тем, они уехали достаточно далеко. Плотность застройки становилась все ниже, как и здания вокруг. Места излучали необжитую, но при этом суетливую ауру – промзоны, не иначе. Значит, они либо въехали в Верхний Леонард, либо пересекали окраинные районы Нижнего, те, что граничат с сектором Хавьер.
– Так куда мы все-таки направляемся?
Рамон мельком посмотрел на нее через салонное зеркало:
– Тут совсем близко. Десять минут – и мы там. Правда, еще предстоит немного пройтись.
– Разве мы не уезжаем из сектора? – спросила Элинор в недоумении. – Ты же сам говорил, что нас будут искать, и потому надо оказаться подальше.
Мужчина виновато и ответил не ранее, чем они миновали два перекрестка.
– Мы как бы и окажемся за пределами Леонарда, но никто этого и не заметит.
– Хорошо, допустим, – медленно проговорила пассажирка, переваривая его ответ. – А мы точно должны идти пешком? Никак не выйдет доехать? Сегодня меньше всего хотелось бы, учитывая, какое пекло стоит…
– Увы, только так. Но не переживай: там прохладно.
Где могла в это время выжить прохлада, как не в помещении? В парке, быть может? Или в тоннеле. Элинор не стала уточнять, но про себя перебирала догадки всю оставшуюся часть пути.
Старый кирпич, грязный бетон и ржавчина встретили их там, где Рамон развернулся и заглушил двигатель. Впереди стояли склады, а за ними высилась стена. Совершенно пустое, тоскливое место.
– Где это мы?
– На границе Гранд-Леонарда. Дай мне две минутки, и мы пойдем.
Тяжело пыхтя, Рамон вытащил чемоданы из багажника, вооружился отверткой и принялся откручивать транспортный номер.
– Пусть ищут, – хмыкнул он, довольный собой. – Сколько таких «Клементин» в городе? Да сотни, а то и тысячи! В это глухое место еще надо догадаться заглянуть! – Рамон глянул на Элинор, ожидая подтверждения, что действовал умно.
– Да, точно, – только и нашлась она. – А мы обойдемся без машины? Ведь без номера нельзя…
– Обойдемся, дорогая, – с номерами подмышкой он подошел к Элинор и чмокнул ее в щеку.– Не могла бы ты взять эти железяки?
– Конечно.
Филомена вытянула номера и последовала за Рамоном к складам. Между их тусклыми стенами зияла полоса света – туда и устремился ее проводник. Боком, чиркая ношей по кирпичу. Она тоже стала протискиваться, чувствуя, как нелепо смотрелось ее красивое платье на фоне места и действа.