– Иначе… ох… туда не попасть, – пояснил Рамон, тяжело дыша. – Через сам склад пройти бы… но замки на всех дверях…
И вот они оказались на той стороне. Элинор не знала, что ожидала увидеть, но точно не это. Не таким в ее понимании должен быть оазис. Безжизненный задний двор – вроде маленькой свалки в начальной стадии – окружала буйная растительность, которая в своей дальнейшей экспансии была ограничена бетонной стеной метра четыре высотой. Стена тянулась в обе стороны, соприкасалась с неказистыми строениями, заборами. Можно было подумать, что Рамон водил спутницу по закоулкам города-призрака; но вдруг по эстакаде за небольшим производственным зданием пронесся поезд. Если прислушаться, то можно было уловить и далекое шуршание автомагистрали. Да, жизнь теплилась где-то рядом: всего за двумя-тремя слоями кирпича и металла. И в то же время недостижимо далеко.
– Куда дальше? – спросила Элинор, вытерев пот со лба. Бетон и кирпич вокруг раскалились до такой степени, что двое забредших в этот тоскливый тупик людей чувствовали себя в лоне гигантской печи. – Уж не перелезать ли ты собрался?
Рамон отрицательно покачал головой. Поразительно, как переменилось его настроение за мимолетные пятнадцать-двадцать минут! Глаза лучились радостью, а рот растянулся в самой блаженной улыбке, когда-либо появлявшейся на этом лице – на памяти Элинор, по крайней мере. Рамон больше не сутулился и не озирался по сторонам, но словно подпитывался растерянностью спутницы.
– Идем. Я же обещал прогулку в прохладе. Так и будет.
Он стал продираться через кустарник, проводя чемоданами борозду в доходившей до колена траве.
– Осторожно, тут торчит какая-то железяка, – Элинор обошла место, на которое мужчина указал, изворачиваясь, чтобы не зацепиться платьем за ветку или не нахватать колючек на подол.
– Что это за стена? Я имею в виду, что за ней?
– То самое место, – откликнулся Рамон с небольшой задержкой. Его голос едва долетел до женщины сквозь шорох листвы и сочных стеблей. – Ты сама мне скажешь, что это, когда увидишь его.
– Далеко ли еще?
– Не очень. Мы почти на финишной прямой.
– Хорошо, если так, – выдохнула Элинор, обнаружив свежий порез на локте.
Они спустились в пологую канаву под самым забором. Двор склада остался метрах в пятидесяти позади. Рамон оставил чемоданы на куске бетонной плиты, а сам разворошил заросли и склонился над чем-то невидимым. Приблизившись, Элинор различила ржавые прутья решетки, которую он пытался вытащить. Довольно скоро металл поддался, явив взору квадратную дыру в земле. Женщина подошла еще ближе, наклонилась. Там, внизу, журчала грязная вода в пятне солнечного света. Рамон, сидя на корточках, наблюдал за ее реакцией.
– Коллектор?!
– Да, милая. Теперь – коллектор, а некогда – небольшая речушка. Ну а для нас с тобой это – путь к спасению.
Элинор с ужасом посмотрела на сияющее лицо любимого, затем на спуск в сырой колодец.
– Рамон, ты что? Зачем такие сложности, такие опасные…
Рамон одарил ее успокаивающей улыбкой и встал во весь рост, потянулся.
– Я бы и рад провести тебя более понятным, простым путем. Но его нет, прости. Могу тебя успокоить: там совсем не опасно.
– Откуда ты можешь знать наверняка? Мало ли что таится в таких местах!
– Внизу не таится ничего, кроме воды. Уж я знаю, я проходил этим путем десятки раз. – Рамон подошел к Элинор и взял ее за руки. – Посмотри на меня, моя дорогая. Ты мне веришь?
Женщина заглянула в его глаза и увидела собственное отражение. Тревожное, бледное. И чувство, что с самого начала все пошло немного не так, как думалось, вернулось, стало набирать силу.
– Ну не молчи. Ты сама понимаешь, что пугает только темнота, неизвестность. Поверь мне, она и вполовину не так плоха, как люди и места, которые мы покинули. Давай доведем дело до конца. Я очень много сделал, чтобы наступил этот момент.
Элинор вздохнула, пожала плечами:
– Что ж, если это – и правда единственный путь, я доверюсь твоему здравому смыслу. Уверена, ты не стал бы влезать во что-то действительно опасное, да еще и меня втягивать, – она говорила больше для себя, нежели для него. Тем не менее, Рамону этого было достаточно.
– Я огражу тебя даже от минимальных неприятностей, – торжественно объявил он. – Пронесу на руках, так что ты даже ног не замочишь.
– А вещи? – кивнула Элинор на чемоданы.
– Вернусь за ними, как только доставлю тебя на место. Их тут никто не тронет.
Он снова углубился в заросли, опустился на колени перед сложенными домиком обломками плит и запустил руку в пустоту между ними. Вытянул оттуда пару высоких резиновых сапог.