– Вот же! … Как это вообще? – спросила Элинор вслух, слыша в собственном голосе истерические нотки.
Полотенца не было на привычном месте; внимательно изучив валяющуюся на полу тряпку, она ужаснулась: это оно и было, едва узнаваемое после того, как им вытерлось неизвестное количество людей, не очень чистоплотных и не признающих чужие права собственности. Чувство омерзения оказалось сильнее желания вытереться. Постояв пару минут, чтобы вода максимально стекла, и напряжённо слушая шаги в вестибюле, Элинор оделась. Очевидно, что с водой все не очень хорошо, но могло быть и хуже. По крайней мере – ее сюда пускали. Оставался нерешенным вопрос их с Рамоном вещей.
– Извините за беспокойство. Я только хотела спросить, не найдется ли у вас лишних вилок-ложек, да посуды какой-нибудь ненужной? А то мы всю свою растеряли, – тон Элинор был очень мягок, потому что Нурислан уже предавался послеобеденному сну, когда она нашла его. – По-соседски, – она сдержанно, осторожно улыбнулась.
Старейшина, подложив руку под голову, ее дослушал и тоже улыбнулся:
– Ничего, дорогая, сейчас мы тебе что-нибудь найдем. Эй, Михаэла, дай красавице посуды, какая не нужна. Чтоб на двоих им хватило.
Через минуту прибежала немолодая женщина и улыбнулась ртом, полным кривых, желтых зубов.
– На, забирай! – она протянула Элинор деревянную миску, похожую на те, в которых им утром предложили суп, небольшую мелкую тарелку со сколотыми краями, деревянную ложку, вилку без средних зубчиков, слегка погнутый нож для мяса и большую разделочную доску – единственный предмет в хорошем состоянии.
Элинор хотела уже поблагодарить, но вдруг спохватилась:
– А нет ли какой-нибудь, хоть самой маленькой, кастрюли? И сковородки?
– Э, дорогая, с этим сложнее, – покачал головой Нурислан, все в том же лежачем положении. – Вон, видишь, в проходе горка железяк? Найдешь что – забирай, и пользуйтесь, сколько нужно. Мы соседи хорошие.
– Спасибо большое, – выдавила Элинор.
Копаться в старом хламе на глазах у этих людей было довольно унизительно, но Элинор утешала себя тем, что они с Рамоном не останутся совсем без утвари. Ей удалось раскопать сковородку: покрытую слоем копоти и жира, без ручки, но и такая сойдет. Также ей приглянулась алюминиевая кружка с небольшой вмятиной на боку. Кастрюли не нашлось – что ж, суп можно попробовать сварить и в чайнике. Вопрос лишь в том – как долго предстоит жить с подобными осложнениями.
– И это – посуда? – ужаснулся Рамон, когда разглядел принесенную его женщиной добычу. – Они, скорее всего, по помойкам это собирали. Вот, глянь на это подобие вилки! – скривившись, он со звоном швырнул прибор обратно в кучу.
– Да, это не равноценная замена украденному, но смог бы ты достать хоть такое на моем месте? – пошла Элинор в контратаку. – Радуйся, что нам вообще есть, из чего поужинать! Вопрос только – чем ужинать, – она вперила в Рамона усталый взгляд, одновременно не желая ругаться, задевать его чувства, и пытаясь показать, что не только из-за вольноходцев ее не устраивала сложившаяся ситуация.
Мужчина, хмурясь, продолжал изучать уродливую посуду, словно показывая, что кроме этой проблемы его в данный момент ничего не занимает. О, конечно же, он все видел, все понимал. Просто не знал, что делать и не хотел признавать это. Разве что, Элинор бы ему подсказала…
– Когда ты последний раз разговаривал с охранником?
Он вскинул брови в удивлении.
– Что? С охранником? Да уж больше недели. Он сказал, чтобы я подошел через пару недель. Как раз на днях его напарник должен уйти на пенсию…
– Может, стоит попробовать уже завтра? Сходи, поговори еще раз. Мы бы могли разом решить оба вопроса: и с едой, и с соседями.
– Как с соседями решить вопрос? – растерянно спросил Рамон.
– Выжить их отсюда, конечно! Мы не можем хоть какой-то адекватный быт наладить, пока они здесь, не так ли? Ни помыться, ни поесть, постоянно в страхе, что нас обчистят…
– Конечно, я хочу, чтоб они убрались. Но как их…, – он помолчал с полминуты, затем поднял глаза на Элинор: – Стой, ты имеешь в виду, натравить на них охрану?
– Ну, конечно. Иначе как? Даром убеждения? Силой? – она покачала головой, выражая сомнение в собственных предположениях. – Ты сможешь это сделать?
– Хм… Да, надо попробовать. Не знаю, почему я сам об этом не подумал.
Наличие плана и замаячившая перспектива избавления от двух отравляющих обстоятельств скрасили им вечер. Даже опостылевшее вяленое мясо было съедено с большим аппетитом. А когда оба сделали вылазку вниз, чтобы наполнить ведра водой, Рамон держался с вольноходцами торжествующе приветливо.