– Коллеги, завтра отправляемся на глубину, – с ходу объявил Джеймс, едва перешагнув порог.
– Какую глубину? – Переспросил я.
– Мы так называем нижний уровень заповедника, где расположен наш дата-центр.
К слову, может показаться, что нам вовсе не обязательно было туда ехать, но на самом деле некоторые манипуляции можно было произвести только из самого сердца, вернее мозга системы. Кроме того, я хотел посмотреть, как все обустроено изнутри, какие меры предосторожности были приняты, какие допуски требовались.
Да, доступы у нас были, пожалуй, наивысшие, все же мы были, своего рода, творцы этого «мозга», благодаря нам он продолжал не просто функционировать, но и совершенствоваться.
– Еее, это круто! – Вскрикнул Абхишек.
Наш индийский друг, по-моему, был в восторге от любого мероприятия, но здесь я был с ним абсолютно солидарен.
– Да, да, круто, в общем, как обычно, в семь утра жду вас у лифта на причале.
– Что за лифт? – Снова задал вопрос я.
– Я тебя заберу в полседьмого и покажу, – ответила вместо начальника Джулия. – Лифт – это тоже наше сленговое название скоростного пневмотоннеля.
– А, понял, договорились.
Было немного не по себе. Летать я боялся не из-за того, что самолет может упасть (я понимал, что это самый безопасный транспорт), а потому, что я не могу ни на что в нем повлиять. Это что-то вроде клаустрофобии, когда ты летишь на огромной высоте в цилиндре из дюралюминия или прочих сплавов и не сможешь взять и выйти там, где тебе заблагорассудится. Примерно то же и с пневмолифтом: капсула, несущаяся по тоннелю с бешенной скоростью. Чуть что не так – и все, не успеешь даже понять, что произошло. Впрочем, пережил полет, который, кстати, мне даже понравился, в итоге, переживу и это приключение.
На всякий случай я залез в систему и посмотрел на это чудо транспортной техники не со стороны пользователя, а как инженер, после чего немного успокоился. Сотни датчиков контролировали колебания температуры, влажности, давления и так далее, чтобы мгновенно отреагировать на любой, даже минимально потенциальный сбой. Система позволяла остановить герметичную капсулу достаточно быстро, но при этом без вреда пассажирам. Спасатели прибывали в возможное место аварии в считанные минуты – так описывалось в итогах учений и памятке по чрезвычайным ситуациям. Отлично, одной фобией меньше, думаю, это будет даже интересно. В любом случае, пока ни одной аварии здесь не было. Пока.
Ровно в половину седьмого следующим утром я вышел на улицу, где меня уже ждала Джулия.
– Привет!
– Привет, садись, – она показала на маленький серебристый автомобиль.
– Круто, что за модель? Не видел ничего подобного раньше, хотя логотип знакомый.
– Это служебная машина, собственная разработка компании, не для продажи, а для внутреннего использования. Полностью автоматическая, работает на электричестве.
Я, как и все, прекрасно знал о том, что полностью беспилотные автомобили уже давно не фантастика, но одно дело читать и восхищаться или ужасаться – это уж кто как, и совершенно другое – садиться в машину без водителя и руля.
– Непривычно, – произнес я, когда мы тронулись с места.
– Да, согласна, тоже, поначалу, немного напрягало, а теперь часто пользуюсь. Ты тоже можешь вызывать такую, нашему отделу они доступны круглосуточно, жаль, за пределы города выезжать на них нельзя.
– Почему?
– Почему нельзя или почему жаль?
– И то, и другое.
– Насчет нельзя – это к службе безопасности, а насчет жаль – просто было бы здорово так ехать и ехать. Мимо полей, лесов, вдоль побережья, и чтобы больше никого не было.
– Заведи свою, пусть другая марка, но эффект будет одинаковый.
– Не, свою не хочу, за ней следить надо, заряжать, техосмотр, налоги, в общем – куча заморочек. Нет, мне такого не надо, вот как-нибудь возьму в аренду, когда до этого места дойдут такси других компаний.
– Интересная мечта.
– Ага, одна из нескольких сотен маленьких мечт, – засмеялась Джулия. – На самом деле это не цель, а так, прихоть.
– А мечта есть?
– Свобода, – в ее голосе я услышал, что вот это – настоящая мечта, так искренне это прозвучало.
– От чего?
– От работы, какая бы она хорошая и высокооплачиваемая ни была – это крепостное право. У нас хозяин Джеймс, у него Ричард, над ним еще и еще. Прямо средневековье – вассалы и феодалы, а мы крестьяне.
– Не задумывался раньше, но что-то в этом есть.
– Так мысль стара как мир, просто кто-то привыкает и смиряется, а я – нет.
– Да ты бунтарь, – усмехнулся я.
– Да, что-то вроде этого. Кстати, мы приехали, ребята, наверное, уже нас ждут.